Лики женщин (СИ)

-Оленька, ты знаешь, как я тебя люблю: если бы ты не была женой Наума, я отбил бы тебя у любого другого и женился бы на тебе, – он часто говорил эту фразу во всех компаниях, и все - и его умница и красавица Рита, и Наум, и остальные родственники - знали, что это шутка, но что в каждой шутке есть доля шутки.- Нет, Оля, - помолчав, сказал он. – С ума ты не сходишь – это я тебе точно говорю. А что тебя беспокоит?

- У меня так болит голова, - почти простонала она. – Я ужасно устала от этого. И у меня начало сужаться поле зрения. А сегодня я вижу только кусочек земли, куда наступает моя нога. Остальное всё тёмное. Я не вижу неба, я не вижу гор. Твоё лицо я вижу кусочками – то глаз, то нос, то губы…Ты помнишь портрет Доры Маар? Мы все вместе смотрели фотографию этого портрета самой любимой женщины Пикассо, когда эту работу Пикассо продали на аукционе за 75 миллионов долларов. Теперь я понимаю, что он её тоже видел частями, как я сейчас, и не мог собрать её лицо, фигуру, одежду в целое...

Всем было не до веселья, но кто-то из детей, пробегая мимо, сфотографировал их, и эта фотография потом долго висела у них дома: Оля сидит на пенёчке, опустив глаза, Аркадий сидит на траве, смотрит на неё снизу вверх и целует её пальчики.

- Это может быть по разным причинам, - отвечая ей и себе, сказал Аркадий. – Ты сейчас пару дней здесь отдохни, а в понедельник я заберу тебя, сделаю в клинике полное обследование и причину найду.

По возвращении в город он позвонил своим друзям – нейрохирургу и офтальмологу, обрисовал им ситуацию и сказал нейрохирургу:

- По-моему, это твоя пациентка.

Они обследовали Олю вместе, нейрохирург подтвердил предположения Аркадия. Для дальнейшего обследования её отвезли в нейрохирургию и после всевозможных обследований предложили Науму срочно её госпитализировать. Состояние Оли резко ухудшилось, и она уже не сопротивлялась, только просила принести ей собаку и чтоб с ней всё время был Аркадий. Через несколько дней Аркадий сообщил Науму точный диагноз: опухоль мозга. Прогноз был неутешительный: опухоль развивалась давно, процесс был необратимый, только операция давала мизерный шанс на выздоровление.

Нейрохирург говорил Науму, что можно надеяться только на чудо. Мозг настолько мало изучен, что зачастую сами лечащие врачи иногда не могут понять и объяснить процессы выздоровления или, наоборот, ухудшения.

Такие случаи были и в его практике. Он был уже профессором, когда его вызвали в приёмный покой клиники для консультации. У пациентки было такое же состояние как у Оли – непрекращающаяся головная боль, резкое сужение поля зрения. Врач приёмного покоя поставил диагноз – опухоль мозга, и нужно было согласовать с профессором вопрос о госпитализации. Свободных мест в отделении не было, но женщина нуждалась в срочном обследовании. Она сама попросила отсрочку до завтра – нужно было решить какие-то домашние дела, пристроить сына.

- Как же вас отпускать в таком состоянии? – спросил врач приёмного покоя.

- Пришла же я сюда сегодня, и завтра приду, даст Бог.

Завтра её не могли принять, потому что произошла крупная авария – автобус с пассажирами упал с моста в реку, и всех пострадавших с черепно-мозговыми травмами везли в нейрохирургию. Больной снова предложили прийти завтра. Она вышла из клиники в полной растерянности – даже домой не могла вернуться, потому что ключи от дома отдала родственникам, которым оставила ребёнка. Ехать к ним с двумя пересадками она была уже не в состоянии: голова болела, почти полностью была потеряна ориентация… Она позвонила по телефону своей приятельнице.

- Где ты находишься? – спросила подруга.

-Около входа в клинику.

- Стой там, я сейчас подъеду.

Приехала она быстро, и. поскольку было уже обеденное время, твёрдо сказала:

- Сначала едем обедать, а потом что-нибудь придумаем.

Они зашли в ресторанчик, который недавно открыла их общая знакомая со своим мужем. Здесь вкусно готовили, быстро обслуживали, и зачастую можно было встретить нужных людей, решить во время обеда какие-то проблемы. К их столику подсела хозяйка ресторана с бутылкой коньяка, потом подошёл её муж.

- Выпьем-ка по глоточку за встречу! – предложила она.- Чисто символически, - предупредила она протесты совершенно непьющих подружек.- А ты можешь просто пригубить, - участливо сказала она совершенно уже никакой больной подружке.

Это было последнее, что она помнила. Проснулась она в полном сознании. Открыла глаза и сразу захлопнула их от неожиданности. Лёжа неподвижно с закрытыми глазами, она соображала, где она и что произошло. Приоткрыв глаза, она разглядела, что находится в спальне подруги, на её кровати, что наступило утро, и она всё видит! И не болит голова! И она может свободно двигаться!

- Как я здесь оказалась? Я ничего не помню! Этого же не может быть от полглотка коньяка?

Наступила очередь удивляться подруге.

- Как не помнишь? И от какого полглотка? Мы сидели у них до шести вечера и выпили весь коньяк. И ты была абсолютно нормальная: разговаривала, смеялась, когда рассказывали анекдоты, и пила коньяк наравне со всеми.

Как бы то ни было, в сумочке лежало направление на госпитализацию в нейрохирургии, и она дисциплинированно снова пришла в клинику. В приёмном покое врач посмотрел на неё, весёлую и жизнерадостную, поизучал направление и спросил:

- Кто вам поставил диагноз?

- Я не знаю, кто у вас здесь принимал больных два дня назад.

Вызвали того врача, потом попросили прийти профессора, все её снова и снова осматривали и даже дважды спросили, точно ли она сама действительно была на осмотре два дня назад. Видя их недоумение, она честно рассказала им, что произошло вчера.

- На данный момент вы практически здоровы и не нуждаетесь в нашей помощи. Благодарите ваших подруг и понаблюдайтесь какое-то время у невропатолога в районной поликлинике. Я честно скажу, что мы не можем точно объяснить, как произошло такое выздоровление. Скорее всего, по какой-то причине произошёл спазм сосудов и отёк мозга, а коньяк – сосудорасширяющее средство, что-то сработало как мочегонное, и отёк прошёл, - и после её ухода ещё пошутил: - Моя бабушка поставила бы такой диагноз – моча в голову ударила.

Аркадий тоже не один раз рассказывал случай, который он не мог объяснить. Однажды его радостно окликнул респектабельный молодой человек. Видя недоумение Аркадия, спросил:

- Вы меня не помните? Вы же у нас в школе в комиссии работали.

Аркадий, как психиатр, когда-то работал в комиссии по отбору в спецшколы детей с дефектами умственного развития. В таких восьмилетних школах умственноотсталых детей учили читать и писать и давали какие-то несложные профессии, что помогало им потом адаптироваться и найти своё место в жизни. Вспомнить его Аркадий не смог, и его имя ничего ему не говорило.

- Я понимаю ваше удивление, на выпускника спецшколы я не похож. Это чудо, что со мной произошло. Я закончил спецшколу, год проработал в теплице. Однажды утром я проснулся какой-то другой – как будто с моих мозгов сняли чёрное покрывало. Я стал всё понимать! Я пошел учиться в вечернюю школу в шестой класс общеобразовательной вечерней школя – ниже класса не было, успешно получил среднее образование, поступил в университет и получил красный диплом, закончил аспирантуру, защитил диссертацию. Сейчас я кандидат биологических наук, работаю Главным лесничим области, и мы делаем огромную работу по моей диссертации – сажаем в горах ореховые леса.

- Может быть, была ошибка в диагнозе при определении тебя в спецшколу? Иногда трудно различить задержку умственного развития и дебильность…

- Не знаю, я сам это пережил, но помню себя только с того момента, как с моего мозга была снята чёрная пелена.

Все эти истории не приносили утешения, не давали надежды. Олю обследовали очень тщательно, диагноз был точный, это показала и последующая операция.