Лики женщин (СИ)

Она получала от жизни всё, что хотела. Дети росли и развивались без всяких проблем, были очень способные и любое обучение схватывали, как говорится, с лёту; отношения с мужем тоже без проблем. Оля его любила, прекрасно понимала, что всё, что она имела в жизни, было от него, и не забывала благодарить Бога за своё счастье. Она была всегда жизнерадостная, весёлая, имела хороших подруг, с которыми вместе организовывала поездки в горы, путешествия, дружила с актёрами молодёжного театра. Театр тоже был открыт когда-то по инициативе и при мощной всесторонней поддержке Наума. У него был родственник Миша, с которым он вместе учился в школе и очень дружил. С самого детства Миша только, как говорится, лицедействовал: участвовал во всех детских представлениях, организовывал школьные концерты и спектакли, пропадал за кулисами местного ТЮЗа. После школы он, конечно, сделал попытку поступить в Театральный институт, но его не приняли: конкурс был невероятный, отбор жёсткий, а у него был неправильный прикус. Но… рождённый актёром будет только актёром. Он поступил на работу в свой любимый ТЮЗ работником сцены, но знал весь репертуар театра, а счастливый случай не преминул явиться: кто-то из актёров внезапно заболел, некем было заменить, и Миша попал на сцену. Реакция детской аудитории была настолько эмоциональной, все сразу так его приняли, что на всё время отсутствия профессионального актёра замену уже и не искали. Очень скоро в театр стали ходить «на Мишу» даже взрослые, и надо было только удивляться этому волшебству: он только появлялся на сцене – и сразу становился кумиром. Ничего при этом как будто не делая. Он только занимал своё место на сцене, стоял, ещё молча, без единого движения, а зал уже или хохотал до слёз, или готов был плакать от неразделённой любви – что требовалось по тому или другому сценарию.

Миша уже закончил обучение в театральной студии, что давало ему право работать актёром, но полностью реализовать себя в ТЮЗе он не мог, не задевая ничьих интересов в уже давно сложившемся актёрском коллективе, и он от этого начал было страдать, потому что не видел выхода. Как зачастую бывает, творчески одарённые люди не могут преодолевать реальные трудности, особенно связанные с административными, чиновничьими кругами, которые иногда даже бывают более неразрешимыми, чем отсутствие талантов. А с такими проблемами шутя разделывался Наум, гениальный администратор. Не в том смысле, что он сам что-то организовывал. Он просто знал, как, когда и чем можно воздействовать на эти пресловутые административные органы, чтобы заставить их эффективно работать, и не просто функционировать, а работать выгодно для заинтересованных лиц.

-Нужно для Миши новый театр открыть, - сказал Наум. Но в городе практически не было для этого необходимого пространства: три академических театра, ТЮЗ, кукольный, в каждом районе театральные коллективы при Домах культуры и Домах пионеров... А каждый театр – это государственное финансирование. И всё-таки театр открыли. Всё придумал и рассчитал Наум. Бестолковая организация, придаток коммунистических комитетов, ЦК комсомола имел свои средства от членских взносов. Комсомол выступит с инициативой открыть молодежный театр. Правительство инициативу поддержит и даст задание городу выделить необходимое помещение. Финансирование за счёт ЦК комсомола. Остальное - дело техники.

Театр открыли, он сразу стал заметным и знаменитым не только в республике, но и во всей стране. Это стало престижным в определенных кругах - попасть на спектакть этого театра, но не всем это было доступно – на кассе висело постоянное объявление: билетов нет.

Миша уже имел звание Заслуженного артиста, преподавал в театральной студии и часто при приеме абитуриентов вспоминал свою попытку поступить в театральный ВУЗ; теперь уже он должен был решать судьбы без сомнения талантливых претендентов на эту профессию, теперь уже он отвергал притязания красавицы-девочки под предлогом того, что у неё плоское лицо, хотя кроме него этого никто не видел.

У Оли было единственное серьёзное увлечение – биология. Но после окончания Университета она не стала работать по специальности. Преподавание биологии в школе не привлекало её, а по поводу серьёзной научной работы она говорила, что в её жизни на первом месте муж и дети, поэтому она не имеет возможности заняться своей любимой биологией так, как ей хотелось бы, но чтобы это не было в ущерб семье. Дома у неё была прекрасная библиотека по биологии, со всеми новинками, статьями, рефератами, Оля всё это жадно прочитывала, восхищалась удивительнейшими открытиями в своей любимой науке и по-хорошему завидовала тем, кто целью своей жизни выбрал служение этой Великой Богине Биологии, как она называла эту науку о жизни.

Зато у неё была масса других интересных дел, может быть, более прозаических, но тем не менее увлекательных. Домашнее хозяйство вести ей было несложно, потому что ей постоянно продолжали помогать две женщины. Одна поддерживала в доме идеальный порядок, другая работала с детьми – играла с ними, провожала в детский сад, потом в школу, оставалась с ними дома, когда Наум с Олей выходили из дома на такие мероприятия, где не было детей. Готовить еду она любила сами. Помощницы Оли долго у них не задерживались, потому что она разбиралась с ними как со своими родственниками, которые по каким-причинам попали в полосу невезения. Она таких и подбирала, в прямом и переносном смысле.

Однажды, например, они с Наумом ехали по узенькой улочке старого города в два часа ночи. Наум сидел рядом с шофёром, она почти засыпала на заднем сидении. Вдруг на очередном повороте шофёр резко затормозил: крошечную улицу, где могла проехать только одна машина, запрудила толпа мужчин разного возраста, разъярённых, орущих, и, как Оля сразу поняла, с кем-то расправляющихся. Автомобиль, сигналя, медленно продирался сквозь толпу, и Оля вдруг увидела, что избивают двух мододеньких девчушек, лет по 17-18. Ни секунды не раздумывая, она открыла дверцу машины, которая проезжала как раз около девочек, затащила одну в машину за руку, вторую затянула подружка, и шофёр, мгновенно сориентировавшись, рванул автомобиль вперёд, за следующий поворот, благо толпа рассеялась и расступилась от непрерывного сигнала клаксона.

Через 10 минут они были дома, и Наум только спросил их:

- Вы понимаете, что вас чуть не убили?

Перепуганные, избитые девчонки молчали. Утром они рассказали Оле свою историю. Жили в деревне в России. Закончили школу. Оставаться в деревне не хотели, да и работы в деревне не было. О дальнейшей учёбе даже не думали – где им после деревенской школы куда-то поступить, когда во все ВУЗы бешеный конкурс. А тут в деревню заявилась девушка из райкома комсомола с предложениями поехать на работу по комсомольским путёвкам – своего рода организованный набор рабочей силы для неквалифицированной, плохо оплачиваемой, непрестижной тяжёлой работы, которой пренебрегали местные жители. Но это была возможность вырваться из колхоза, где был принудительный труд с горе-натуроплатой за трудодни. По комсомольской путёвке оплачивалась дорога, давались подъёмные, гарантировалось общежитие и возможность получения специальности. А самое главное – они получали паспорта, которые колхозникам обычно не выдавали, чтоб не разбежались все.

Девочки выбрали текстильный комбинат, понятия не имея о работе, которую им предложат. Поезд прибыл к месту назначения вечером в пятницу, назавтра и послезавтра в комитетах комсомола, городских и районных, выходные дни, никто их не ждал и не встречал. Они стояли на вокзале со своими чемоданами в незнакомом огромном городе и не знали, куда им податься. На них сразу обратили внимание местные парни, которые подрабатывали на вокзале, чем придётся. Таких северянок с России, натуральных блондинок, красивых доверчивых дурочек, они называли мясом.