Дневник «Канатного плясуна»

Не пытайся проткнуть мыльные пузыри. Разве не знаешь ты, что лопнут они сами собой? Не завидуй их полноте. Разве не знаешь ты, что они пусты в полноте своей? Так чего же ты опасаешься?

Знаешь ли ты теперь радость свободы от страха? Знаешь ли ты теперь, что такое свобода? Скажи, что она безыскусна!

Не хвались тем, что ты можешь. Тебе смешно должно быть от мысли, что невозможно для тебя что-то, чего бы хотел ты!

Ты освободился от страха, знаешь ли ты, зачем? Вижу, как нежно сияют глаза твои! Видишь: мои глаза отвечают тебе!

Знаешь ли ты, что нет закона другого, кроме страха? Ты освободился теперь от закона и можешь сказать, что тебе не нужна свобода!

Не наделяй надежды свои силой своей. Кто бросает деньги на ветер? Не жалей денег, но лучше потрать их с толком!

Ты крикнул: "Я одинок!" Я услышал Тебя. Кто не знает своего одиночества, тот не знает и радости своего контакта с Другим! Ты знаешь, так не бойся, а действуй!

Ты крикнул: "Всё — ложь!" Теперь знаешь ты правду о безумии своем. Станешь ли ты прозябать в нем? Не прогонит безумие свое тот лишь, кто не знает о нем. Ты знаешь, чего же бояться? Действуй!

Твои «Я» — твои страхи. Твои страхи делают тебя таким, каким хочешь ты быть для других. Но разве же ты хочешь быть для других, но не для Другого? Разве может один говорить со многими? Разве же Другому интересны «Я» твои, которые низводят его до безликости? Разве же голоден Другой до страха твоего? Нет, нет и нет! Так стань же убийцей «Я» своих, чтобы не погибнуть тебе Самому! Способен ли ты стать самоубийцей, чтобы жить, или будешь ты убийцей самого Себя и умрешь от страха?!

Знаешь ли ты, что нет справедливости, кроме права твоего быть Другим, права всеобщего? Будешь ли ты справедлив? Как можешь ты тогда презирать?

Ищешь ли ты, что будут другие справедливы к тебе, или прежде будешь ты справедлив к самому Себе сам? Что тебе в чужой справедливости, если к самому Себе не можешь ты быть справедливым, сам Себя лишаешь ты права Другим быть? Будь справедлив, и тебе не придется испытывать страх!

Если другие меняют мнение о тебе, чье это мнение? Можешь ли ты навязать свое мнение Другому, даже если это мнение о тебе? Помнишь ли ты, что другой имеет право быть Другим? Что ценишь ты в человеке, если не то, что он Другой? Так чего ты боишься? Убил ли ты уже свои «Я»? Если да, то нечего тебе бояться, нечего!

Кому хочешь угодить ты счастьем своим? Если самому Себе позволил ты быть Другим, ты другому позволил Другим быть. Ибо инаковость — свята! Не отрекайся же от своего счастья, ибо в Другом твое счастье! Помни: Другому можешь угодить ты только его счастьем!

Почему думаешь ты о распятье своем, дурного не сделав? Если же сделал ты дурное, то будешь и своим палачом. Чего ж ты боишься суда чужого и чуждого?

Разве целое может быть сложным? Целое не сложнее единицы! Не бойся костров, что разводят для твоих мыльных пузырей! Никто не поймает их, если ты сам отпустил их на волю!

Ты протягиваешь руку, глядя в глаза? Разве можешь бояться ты, что вывернут руку твою? Так, может быть, не в глаза смотришь ты? Может быть, не ты смотришь?

Если же вывернут тебе все-таки руку, разве же не ты подавал? Ты хотел, раз ты подал! Что ж сердиться теперь на Другого, который сделал то, что хотел он?

Всегда появляться будет страх на твоем пути. Но по пути ли тебе со страхом твоим? Если нет, то что тебе до его появления? Иди своей дорогой! И страху своему позволь быть Другим, будь последовательным, эгоист!

Помни, что нельзя быть Другим, не позволяя того Другому! И нельзя быть самим Собой, Другим не будучи! Не в достижениях слава твоя, но в инаковости!

А страх твой — еретик и колдун, он прорицатель, безумец и скептик, он нечестивец, он и злодей твой. Но нет страха твоего без твоего «Я», оно потому — еретик и колдун, прорицатель безумный, нечестивый скептик и великий злодей.

Все еще ценишь ты свои «Я»? А если не ценишь, так чего ж ты боишься? Разве же может ничто навредить тебе? То, что есть, не касается того, чего нет, — запомни это! Все еще боишься ты своей тени или выздоровел уже от безумия?

Обратятся «Я» твои в пепел, когда увидишь ты, что нет в них ничего, кроме страха, которого бояться не можешь ты, эгоист! Ведь не будешь же ты защищать свои страхи, излечившийся от безумия!

Другим будучи, идешь ты путем созидающего, ты созидаешь счастье свое! Ты открыт для Других! Мир открывается через тебя! Разве же будет путь такой для тебя труден?

Самим Собой будучи, ты идешь путем чуткого, ты созидаешь счастье Другого! Ты радуешься счастью Его, через Него открывается тебе Мир! Разве же не стоит путь этот, чтобы пройти его?

Лучащийся, что можешь презирать ты, кроме своего страха, ведь даже тени у тебя нет, ибо свет не отбрасывает тени! Будь же светом, ибо нет у света "другой стороны"!

Не жди же, что пойдут за тобой другие, ибо Другие уже идут с тобой рядом! Так не будешь ты одинок, ибо нет любви, но есть контакт!

Мои слезы взял ты в руки свои: я ощутил Другого подле себя и стал самим Собой. Ты мой сын и отец мой! Знаешь ли ты теперь, что значит быть самим Собой для Другого?

Ты знаешь!»

Так говорил Заратустра, взор его светился, а голос трепетал, словно нежный весенний лепесток, и вдруг оборвался. Он заплакал и я расплакался, черт знает, почему. Мы обнялись и долго просидели так…

Кто-то скажет: «Глупо!» Пусть говорит.

Когда руки освобождаются от страха, они становятся крыльями, нежнее всего касаются руки, свободные от страха. И это не чудо, это счастье.

Дела в клинике идут замечательно. Я перестал расстраиваться, что большая часть моих пациентов не хочет излечиваться, но только лечиться, и мне кажется, что они теперь благодарны. Когда же их наполняет благодарность, они почему-то начинают хотеть излечиться.

Больше я не потворствую их страхам, однако же сердце мое ликует подобно звонким литаврам, когда они побеждают свои несметные страхи. И, как выяснилось, даже это обстоятельство (мое ликование) способно оказывать поразительный психотерапевтический эффект! Надо будет его запатентовать…

Заратустра любезно согласился помогать мне по работе, но чаще держится в тени, утверждая, что у меня и без него все очень хорошо получается. (Хотя я-то знаю, что если кого и должны благодарить мои пациенты, так это его — Заратустру! Ну да ладно.)