Синхронизация в Биркенвальде
Синхронизация в Биркенвальде читать книгу онлайн
Пожалуй, Франклу удаётся главное: рассказать не только о физической, но и о психологической тяжести пройденного им испытания.
И вместе с тем книга Франкла таит в себе странный парадокс. Рассказывая об опыте коллективной психотерапии в лагере, он приходит к заключению, что наибольшим шансом выжить обладали те, кто видел смысл в своём существовании, знал, ради чего он живёт. При этом, если нет очевидной внешней цели, Франкл готов видеть этот смысл в самом страдании, через которое человек должен пройти, чтобы, как это ни странно звучит в данном контексте, возвыситься над собой. И хотя он замечает, что эта логика гораздо более понятна религиозным людям, по его мнению, это вовсе не является обязательным условием. Так в рассуждениях Франкла появляется второе дно: сам того не желая, он оправдывает не только страдание как таковое, но и весь лагерный опыт.
Это впечатление ещё более усугубляется философской пьесой «Синхронизация в Биркенвальде», в которой Франкл иллюстрирует свою теорию выживания в лагере посредством художественных приёмов. Среди персонажей пьесы — ангел, который сходит на землю в образе эсэсовца. Со свойственной ему жестокостью он должен испытать моральную стойкость одного заключённого и по итогам истязаний решить, достоин ли этот человек того, чтобы продолжить свой земной путь.
(с) Татьяна Трофимова «Не вижу зла»
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
СОКРАТ. Стоп! Это уже будет моя забота. Есть и другие — не-люди становятся людьми, чтобы помогать людям.
КАНТ. Повторяю — на это не будет согласия, вот увидите!
СОКРАТ. Но поймите же меня правильно, господин профессор! Я вначале и не думал ни о каких театральных представлениях, я полагал только, что людям нужно показать что-то такое из их собственной жизни, чтобы они сами почувствовали правду.
СПИНОЗА. Он имеет в виду просто картину из их жизни.
КАНТ. Реальную или хотя бы возможную в реальности, то есть правдоподобную историю? И к тому же с соответствующей моралью?
СОКРАТ. Конечно, с моралью. Но так, мимоходом.
СПИНОЗА. Неплохая мысль. Но при чем тут мы? Что мы сможем делать?
СОКРАТ. Комментировать!
КАНТ (после некоторого раздумья). И вы знаете подходящую историю?
СОКРАТ (сияя). Все уже готово, господин профессор!
КАНТ. И комментарий?
СОКРАТ. Будем давать его по ходу действия.
СПИНОЗА (внезапно покачав головой). На людей это не подействует. Знаете, что они скажут? Что здесь нарушено единство места и времени.
КАНТ. Извините, но это просто смешно. С точки зрения нашего существования в вечности единство места и времени уже не проблема, не так ли?
СПИНОЗА. Ну, тогда еще одно: мы для этого вдохновим фантазию какого-нибудь писателя или примем участие в старой постановке?
СОКРАТ. Гораздо проще. Наша пропаганда будет основана на фактах, на чистых фактах! И наши разговоры, которые мы здесь ведем, тоже будут обнародованы, и именно в театре.
КАНТ. Как это прикажете понимать?
СОКРАТ. Мы просто разыграем наш протокол на какой-нибудь земной сцене.
КАНТ. Что же, все, сказанное выше, и все, что нам еще придется сказать, превратится в спектакль, который вы намерены показать?
СОКРАТ. Да, именно это я имею в виду. Барух, как начинается протокол?
СПИНОЗА (читает). «Секретарь — Бенедикт де Спиноза; Сократ. И точное время тоже надо указать; Кант. Стоп! Я протестую!». И так далее, и так далее…
СОКРАТ. Прекрасно! Тогда все, что здесь говорилось до сих пор, войдет в постановку. (Торжественно.) И мы — сейчас — просто включаемся в спектакль «Синхронизация в Биркенвальде» на сцене театра в…
СПИНОЗА. Не годится! Там говорят по-немецки.
СОКРАТ. Ну и что?
КАНТ. Бенедикт, не забывайте, что здесь мы общаемся с помощью не слов, а мыслей.
СОКРАТ. А мысли понимает каждый. И то, о чем мы сейчас размышляем, должно дойти до каждого как на его родном языке…
КАНТ. …Потому что это — правда.
СПИНОЗА. Понимаю…
СОКРАТ. Итак, можно начинать!
СПИНОЗА (по-детски радостно, возбужденно). Занавес!
КАНТ. Не забывайте, Бенедикт: мы все время на сцене, и занавес поднят. И все это время на нас смотрят и нас слушают.
СОКРАТ. Или вы все еще не уловили ситуацию, Барух?
СПИНОЗА (немного растерянно). Как, уже?
СОКРАТ. Все еще не понимаете? Да мы попросту притворились, будто какой-то писатель использовал наши образы, а нас будто бы изображают артисты. (Смеясь.) Ни один человек не заподозрит, что мы, так сказать, обратились в артистов и воспользовались именем автора — неплохо, да? А публика и вовсе обманута: мы заставили ее играть роль зрителей. И вот увидите: они не догадываются что они играют, а мы — настоящие и то, что здесь разыгрывается, тоже — настоящее.
КАНТ. Нет, серьезно, Сократ, что вы задумали? Что за пьеса?
СОКРАТ. Я хочу представить людям картину ада и показать им, что и в аду человек может остаться человеком. Примерно так, как мы здесь, на небесах, — или как там называют это те, внизу, — каким-то образом остались людьми. Разве нет?
КАНТ. Безусловно, безусловно! Слава Богу!
СПИНОЗА. Слава Богу!
СОКРАТ (тихо, Канту). И это называется — атеист…
КАНТ (усмехаясь). Итак? Я готов, Сократ!
СОКРАТ (обращаясь вверх). Прошу, занавес между вечностью и временем!
СПИНОЗА. Где мы?
СОКРАТ. В концлагере Биркенвальд.
КАНТ (скорее про себя). Жутковато…
КАПО (входя с группой заключенных, хрипло, привычно повелительным тоном). Значит, вот — блок 6, барак 9.
ФРАНЦ. Быстрей, Карл, нам бы занять местечко у печки!
КАРЛ (хромая). Подожди, я не могу так быстро. Левая нога…
ФРАНЦ. Обопрись!
КАРЛ (опираясь). Вот, хорошо, так дело пойдет.
ФРИЦ (Эрнсту). Слыхал, как лагерный начальник ругался, что нам в Бухенау дали только одно одеяло и что мы такие вонючие и завшивленные?
ЭРНСТ. Давай, старый оптимист, надейся, что здесь будет лучше!
ФРИЦ. Почему же обязательно нет? Скажи, разве ты не был уверен, что нас ведут в газовые камеры? А приехали в нормальный лагерь.
ЭРНСТ. Еще не вечер… Смотри, еще станешь капо, наломаешь дров… Подожди, пока все кончится — они нас всех свалят в общую кучу, вот увидишь.
ФРИЦ. Давай так: если ты сможешь мне доказать, что к этому идет, — будем разговаривать дальше, а пока ты мне этого не доказал, я веду себя так, будто я уверен, что останусь жив.
ЭРНСТ. А я не хочу надеяться до последней минуты — слишком тяжело будет разочаровываться.
ФРИЦ. А ты правда думаешь, что их не переживешь? (Смеется.)
ЭРНСТ. Ты еще способен шутить?
ПАУЛЬ. У меня тут в мешке были сигареты! Еще от последней премии. Куда они подевались? Кто-то опять прикарманил!
ФРИЦ. Вечно эти фокусы… Я думал, мы все тут товарищи…
КАРЛ. И кто тут украдет? Здесь ведь только земляки.
ФРАНЦ. Вспомни про Отто…
КАРЛ. Бог ты мой, он-то уже наказан.
ЭРНСТ. Тоже справедливый порядок — если кто-то схватил кусочек колбасы, должен это идти в газ…
КАНТ (после того, как философы, послушав, смешались с заключенными). Пошлые люди, скажу тебе, Барух. Они воображают, что в их земном существовании должно быть какое-то соответствие между благотворительностью и благосостоянием, между нравственными заслугами и денежными заработками.
СПИНОЗА. Beatitudo ipse virtus… [1] Только порядочный человек может быть по-настоящему счастлив.
КАНТ (нетерпеливо). Знаю, знаю. Но вы проецируете все в одну плоскость — вы, с вашим монизмом.
СОКРАТ. Господа, не ссорьтесь! Здесь же идет спектакль!
КАНТ. Но я спрашиваю, Сократ, почему люди еще и ничему не учатся?
СОКРАТ. Это верно. Пока они не читают философские книги, они будут оплачивать свои философские заблуждения страданием и кровью, нуждой и смертью. Но подумайте еще раз — разве мы не должны были оплачивать нашу философскую мудрость ни кровью, ни страданием, ни нуждой, ни смертью?
СПИНОЗА. Он прав, господин профессор.
КАПО (рывком открывая дверь). Только не вбейте себе в головы, вы, вшивые свиньи, что сегодня вам еще дадут пожрать. Наша кухня не рассчитывала на вашу вонючую банду! (Уходит.)
