Лики женщин (СИ)

Дача принадлежала государству, но фактически полноправным хозяином её был генерал. В зоне сухих субтропиков было избыточно солнца и тепла, но остро не хватало воды. Эта проблема была решена просто: военные водовозки ежедневно доставляли необходимое количество воды. У Сергея был просто талант находить и притягивать к себе нужных людей. Когда-то в армию был призван на срочную службу выпускник сельскохозяйственной академии, и Сергей предложил ему службу проходить на ведомственной базе отдыха, как официально называлась дача. Парень с радостью согласился и никогда не пожалел об этом. В его распоряжении всегда был ещё солдат, вдвоём они сделали из дачи рай. Агронома тоже звали Сергеем, и когда достаточно редко генерал с семьёй приезжал на дачу, Сергей-генерал и Сергей-агроном составляли вместе стратегические планы дальнейшего развития дачного хозяйства, как они оба эти планы называли в шутку. Агроном совершенно влюбился в пустыню, остался на сверхсрочную службу, изучал возможности разведения хлопка и по этой теме защитил кандидатскую диссертацию. Генерал дал команду обеспечивать агронома всем необходимым, сам Серёжа был как член семьи генерала. Когда на дачу приезжали девочки, Сергей каждый раз заново влюблялся в Юлечку, которая уже училась в университете, а на нём ну просто висла подрастающая красавица Николь, категорически не уступающая Серёжу сестре. Юля красавицей не была, она пошла в породу отца, но была удивительно обаятельна, и если молодёжи надо было решать какие-то проблемы – пограничный катер для морской прогулки, пикник в пустыне у дяди Исмаила или ещё что-то в этом роде - впереди была Юля, которой никто ни в чём не мог отказать. Вот в этот рай, в эту атмосферу щемящей сердце любви приезжали Исмаил и Хамида.

Нину и Исмаила связывали совершенно особенные отношения. Оба они были, говоря газетным языком, детьми жертв репрессий 30-годов. Отец Исмаила был одним первых в республике, кто получил высшее образование в Москве, перспективы у него были многообещающие, а пока он работал начальником районного отделения милиции. Женился он на Марии, которая неведомо какими судьбами оказалась в их республике вместо Ташкента.. Её отец не мог прокормить семью во время голода, и чтобы спасти хоть кого-то из детей, они с женой приняли отчаянное решение отправиться в Ташкент, город хлебный, о котором среди голодающего населения Уфы ходили легенды. При полной хозяйственной разрухе движение поездов было непредсказуемым, до Ташкента они не добрались. По дороге от голода умерла мать, на какой-то станции сняли с поезда и отправили неизвестно куда заболевшего отца с подозрением на тиф, а Марию, её старшую и младшую сестёр и брата через детприёмник отправили в разные детские дома. Не до сохранения семьи было, лишь бы детей от голода спасти.

Исмаил познакомился с ней, когда она пришла в паспортный стол милиции, чтобы узнать, как она может начать розыск пропавших в страшные голодные годы отца, брата и сестёр. Не очень квалифицированная паспортистка послала её к начальнику. Это была любовь с первого взгляда, вскоре они поженились, имели двух детей, и были очень счастливы.

Репрессии 30-х годов задели и их республику, не так тотально, как центр, конечно, но пострадавших было немало. И жертвами этих НЕлюдей, дорвавшихся до власти, были, в первую очередь, заметные, реализовавшие себя в чём-то люди, которым яростно завидовали эти недоумки. Увы, в истории человечества не так уж редко бывают времена такого мракобесия.

Начальник милиции должен был или принимать участие в этом кровавом шабаше или становился жертвой. Отца Исмаила много раз вызывали в инстанции разных уровней, где его сначала увещевали, а потом напрямую стали угрожать. Он приходил домой темнее тучи, но скрыть всё это от жены не мог: она к этому времени закончила соответствующие курсы, работала в милиции начальником паспортного стола, и её вскоре тоже хотели подключить к обработке мужа, нарисовав ей живописную картину того, что будет, если он не укротит свою строптивость. Она ничего не рассказала мужу об этом, но страх и чувство безвыходности прочно поселились в их семье.

-Надо детей спасать, - сказал он ей однажды, чувствуя себя бесконечно виноватым, что не может защитить, спасти, найти выход. Они решили, что безопаснее всего детям будет у его отца, который пас овец на дальних пастбищах. Тайком он встретился с отцом, который никак не мог поверить в реальность происходящего, но, конечно, заверил в своей готовности внуков принять. Мария взяла больничный, чтобы наглядеться на детей, дать им всю свою любовь, подготовить Исмаила к долгой поездке к дедушке, которого он любил и у которого всегда было так интересно. Особенно страдала Мария по поводу дочки: она её недавно отняла от груди, молоко даже ещё не перегорело. Мария только-только вышла на работу после декретного отпуска. «Как дед будет управляться с ними», - горевала она, хотя деду доверяла полностью и даже ревновала его слегка за его безграничную любовь к её детям. Это было в такие добрые времена, которые вспоминались сейчас как сказка. Только чудо могло спасти её семью, но она в чудо не верила и прощалась с детьми.

Мужа забрали на работе, он успел позвонить ей по телефону, а она была уже дома и видела из высокого окна своего замечательного дома, построенного по-европейски ещё в дореволюционные царские времена, как они шли за ней. Она застрелилась, когда они взломали дверь. Даже они ужаснулись содеянному, когда вместо ощущения власти, которое давала эта акция, они получили такую пощечину.

Девочка не выжила, Исмаилу дед переделал документы о рождении, и теперь отцом и матерью его по документам был он и его жена. В интересах безопасности ребёнку страшную правду о его настоящих родителях никогда не рассказывали, и он узнал об этих событиях, когда был уже взрослый. Он блестяще закончил университет, владел четырьмя языками – родным, русским (как вторым родным), немецким и английским. После университета на распределении ему предложили работу в системе госбезопасности. Это были уже другие времена, работа в этом департаменте считалась престижной, цель благородной – оберегать свою страну и республику от врагов, и он дал согласие. Вот тогда, когда он с гордостью докладывал об этом отцу, дед ему всё рассказал. Исмаил вдруг вспомнил полностью маму. Он постоянно видел во сне нежную, любящую его женщину, так не похожую на его реальную мать, которая на самом деле оказалась его бабушкой. Женщину из снов он всегда видел одинаково: она расчёсывала свои длинные светлые волосы, смотрела на него и улыбалась. Такая сияющая любовь шла от неё, он тянул к ней руки, но она всегда исчезала. Просыпался он со слезами на глазах и с ощущением какой-то безграничной потери.

Когда дед рассказывал ему о родителях, он вдруг ясно вспомнил маму: она расчёсывала волосы, слегка наклонив голову вперед, а он залезал под эти душистые волны и чувствовал себя как в шатре. Он понял вдруг, почему он, как вкопанный, останавливался при виде женщин, расчёсывающих длинные волосы.

-У мамы были длинные волосы? – спросил он деда.

-Да, - ответил дед. – Длинные и очень красивые. Когда она их расчёсывала, ты любил забираться под них.

-Я вспомнил маму, - сказал он деду.

Он так хотел ещё хоть раз увидеть этот волшебный сон, но мама сниться перестала.

А у Нины дед был российский дворянин, он учился в университете в Германии и женился там на девушке из герцогской семьи. Жили они в Санкт-Петербурге, но часто и подолгу гостили в Германии. В начале лета четырнадцатого года они поехали туда ненадолго с тремя старшими детьми, а младшую, которой было чуть больше трех лет, почему-то оставили в России на попечении гувернантки-немки, которая вырастила всех детей и давно уже была как член семьи, а детей любила, как собственных. Гувернантка была дальней бедной родственницей хозяйки и совсем девочкой приехала с ней в Россию, чтобы помогать, а заодно, может быть, найти своё счастье