Гештальт-самотерапия. Новые техники личностного роста

Подведем итог: в определенных поврежденных зонах вашей личности вы сформировали преувеличенные качества, скрывающие свою противоположность. Вы иррациональны в этих поврежденных зонах: решение проблем и межличностные отношения повреждены внутренним конфликтом между двумя крайностями — стороной, которую вы компульсивно воплощаете в жизнь, и запретной, скрытой стороной. В такие минуты вы не можете обратиться к разуму и опыту и прибегаете к провальным способам поведения, испытываете фрустрацию, стыд, вину или беспомощность.

Как найти свою подлинную идентичность

I. Самотерапия (описана в Приложении I) провального поведения.

II. Ожидание похожих ситуаций и переживаний.

III. Гештадьш-самотерапия внутреннего конфликта.

IV. Внесение в поведение маленьких изменений.

I. Когда вы испытываете вину, стыд, фрустрацию или беспомощность после провального поведения, используйте внешнюю эмоцию для самотерапии. Каждый раз, исследуя болезненную эмоцию и чувствуя то, что за ней скрывается, вы лучше осознаете себя.

II. Ждите и ищите сходные ситуации и переживания, используйте неудачи в решении проблем в этой области для дальнейшей самотерапии. Используйте знание о себе для обнаружения преувеличенных черт личности.

III. При помощи гештальт-самотерапии проведите диалог двух сторон вашей личности. Теперь вы осознаете свою преувеличенную характеристику и можете принять существование другой, противоположной стороны. Проиграйте конфликт между двумя сторонами: глупый — умный, красивый — уродливый, сексуальный — несексуальный и т. д. Прислушайтесь к звуку своего голоса, когда проигрываете запретную сторону. Кого из вашего прошлого напоминает этот голос? Проиграйте роль того человека. Кто в детстве послал вам сообщение, запрещающее обнаруживать срытую сторону? Вступите с ним в диалог, побудьте ребенком, которым когда-то были.

IV. Вы можете вносить маленькие изменения в поведение и реальную жизнь после каждой гештальт-самотерапии, после каждого касания запретной стороны.

Помните, что одного понимания, инсайта для изменения недостаточно. Вы сами можете наложить на себя сознательную ответственность. Ищите удобные случаи поэкспериментировать с новым поведением. В следующий раз, когда почувствуете искушение отыграть преувеличенную черту, которую теперь осознаёте, попытайтесь немного изменить обычное поведение и посмотрите, как себя при этом чувствуете. Не пытайтесь создать для себя совершенно новую программу; это может превратиться в простое отыгрывание скрытой стороны (см. «Внутренний конфликт»). Просто попробуйте что-нибудь новое и понаблюдайте за самочувствием. Помните, что можете проводить гештальт-самотерапию одной и той же черты не один раз, и каждый раз вы будете обретать всю большую свободу для экспериментирования с новым поведением. Постепенно вы начнете утрачивать ту застарелую ригидность, которая характерна для невротического поведения. В конце концов, после усердных занятий самотерапией и ежедневной практики новых способов вы перестанете быть двумерной карикатурой и станете полноценным человеком. Тем временем в течение этого периода неспешного обучения и практики вы шаг за шагом будете сбрасывать невротические симптомы, счищать слои ненужных защит, накопленных за всю жизнь.

Пример. Ранее в этой главе я упомянула о своей невротической потребности быть независимой и компульсивном стремлении к спортивности. Я всегда считала их добродетелями, гордилась, что меня трудно обидеть, гордилась своей самодостаточностью. Мне никогда не приходила в голову мысль исследовать эти черты. И это случилось, когда участники моего воркшопа стали жаловаться. Один из студентов обвинил меня в холодности. Сначала я подумала, что в этом проявилось его искаженное восприятие, но увидев, что остальная группа соглашается с ним, я была вынуждена обратить внимание на происходящее. Мне было страшно подумать, что я ранила студентов собственной холодностью. У многих из них был перенос на меня, что делало их особенно уязвимыми и чувствительными к унижению. Помимо этого я чувствовала в этом сильное противоречие собственному образу — большой, теплой, любящей мамы.

I. Каждый раз, услышав это обвинение, я возвращалась к описанному и прорабатывала его в самотерапии. Что случилось до этого? Что я старалась не чувствовать? И каждый раз я обнаруживала, что пыталась спрятать обиду или беспомощность, скрывая ее за псевдосилой холодной интеллектуализации. Каждый раз, чувствуя обиду или беспомощность, я соскальзывала в «помогающую» роль: думала, анализировала, учила и действовала подобно неуязвимому компьютеру, избегая чувства слабости. Я не осознавала, насколько была холодна с другими людьми.

После нескольких подобных сессий, на которых жалобы студентов заставили меня заняться самотерапией, я осознала, что подобное избегание боли и беспомощности является провальным поведением. Я пыталась создать теплую атмосферу помержки, в которой люди могли бы чувствовать себя в безопасности, создать им условия для самотерапии, а вместо этого отпугивала их своей холодностью. Я пыталась научить их быть аутентичными, а при этом лгала себе, притворялась суперженщиной, бесстрашной, сильной и неуязвимой. Я стала замечать и все больше и больше осознавать те способы, с помощью которых избегала ощущений слабости и уязвимости. Через некоторое время я увидела, что этот паттерн связан с проблемой гнева.

Много лет назад я обнаружила (в самотерапии) иррациональный страх собственного гнева, бессознательную фантазию, в которой я являюсь опасным человеком. Мне все еще трудно распознавать моменты, когда я в гневе, хотя улучшения уже есть, но я все еще стараюсь не проявлять свой гнев даже в тех случаях, когда явно его испытываю. Когда гнев становится навязчивым, когда я не могу мысленно отделаться от него, то использую его для работы в геш-тальт-самотерапии. Каждый раз, исследуя обсессивный гнев, я обнаруживаю проявления слабости — обиду, ранимость, беспомощность, иногда страх. Обсессивный гнев всегда оказывается псевдогневом для меня.

Для большинства людей, которые избегают отыгрывания гнева, первыми жертвами являются их собственные дети. Я редко шлепала (так как боялась зловещих сил внутри себя), но часто кричала и пугала моих бедных детей.

Я редко отыгрываю истинный гнев. Каждый раз, впадая в импульсивное поведение, я понимаю, что меня привел туда обман, псевдогнев, сокрытие слабости — обиды, ранимость, беспомощность или страх. Сейчас я знаю (слишком поздно! ), что пугала моих маленьких девочек, когда прятала от себя ощущение неполноценности, беспомощности или уязвимости.

II. В настоящее время, заметив знакомый паттерн избегания скрытой слабости при помощи холодности и псевдо-гнева, я внимательно ищу новые возможности с целью исследовать их. Каждый раз, замечая холодность по отношению к кому-то, о ком я забочусь, или чувствуя навязчивый гнев, я представляю воображаемую встречу с этим человеком и следую привычным путем (см. «Гештальт-самотера-пия»). Шаг за шагом я нахожу кусочки и частички своего скрытого «я». Каждый раз я возвращаюсь в детство и вижу, насколько важной была для меня эта псевдосила.

Подобно тому, как я оплакиваю и сопереживаю беспомощным детям, многие годы в самотерапии я оплакивала и сопереживала пятилетней Мюриэл, брошенной матерью, оставленной в странных приемных домах на милость отвергающих и иногда жестоких взрослых. Я никогда не позволяла себе вернуться в прошлое и действительно пережить беспомощность того положения. Я знала, что должна это сделать, чувствовала противоположную сторону очевидной силы и независимости. Осмелившись пойти назад по этой тропинке, я испытала сильную тревогу — настолько было страшно ощутить собственную слабость. Я могла застрять там и не суметь вернуться в безопасную взрослую жизнь. Но я снова и снова возвращалась назад при каждом удобном случае, при каждой необходимости исследовать свою псевдосилу.

Сейчас я знаю, что в те годы никогда не осмеливалась почувствовать истинную беспомощность. У маленького ребенка не было сил позволить себе пережить всю боль. Он находил пути избегать ее. Именно в то время я выработала компьютерный паттерн избегания чувства беспомощности. Подобно антропологу, живущему среди диких племен, в каждом новом приемном доме я изучала новых родителей и училась ими управлять. Я научилась скрывать свои мысли и чувства, быть той маленькой девочкой, которую они хотели видеть. Я научилась заводить новых друзей при каждом переезде и держать свою личную жизнь в секрете от них. Я научилась получать теплоту, заботу и одобрение от учителей и матерей других детей. Все это время я концентрировалась на своей силе и не обращала внимания на собственную слабость.