Медовый месяц императора

"Арзамас" - общество неосуществленных проектов. Члены общества мечтали издавать свой журнал, обдумывали планы великих произведений в стихах и прозе, но дальше планов дело не пошло. Причем никто и ничто не мешало им воплотить свои планы в жизнь, но... Видимо, существовал некий психический барьер, который невозможно было переступить. Пушкин нарушил равновесие сил в почти однородной среде творческой импотенции. Уже через год после его появления в их среде "Арзамас" увял. Члены "Арзамаса" удивлялись: что произошло? Не произошло ничего, потому что ничего и не было. Существовала школа молодых масонов, где учителя прививали "луфтонам" основные братские понятия, принципиально несовместимые с укоренившимися в России понятиями добра и зла.

На фоне вечно спящего чревоугодника Александра Тургенева и эпистолярного литератора князя Вяземского наиболее ярко выделялись будущий министр народного просвещения Сергий Семенович Уваров и будущий политический эмигрант Николай Иванович Тургенев - "два прототипа духа сего общества. Все, что не ими выдумано, - дрянь; каждый человек, который не пристает безусловно к их мнению, - скотина; каждая мера правительства, в которой они не принимают участия, - мерзкая; каждый человек, осмеливающийся спорить с ними, - дурак и смешон...".

Беда Пушкина в том, что он им верил, а вдохновленный этой верой, писал и говорил о свободе, кинжалах, иронизировал над христианскими догмами. Делал это талантливо, за что и был выслан из столицы и принят в масоны.

3. "Под Розой"

Итак, за день до отъезда в Молдавию, Александра Пушкина принимают в масонскую ложу в качестве ученика.

Пройдя обязательный ритуал посвящения и смешав каплю своей крови с кровью братьев, Пушкин (масонское имя его нам неизвестно), получил запон белый лайковый фартук, белые лайковые перчатки, выйный (шейный) знак и перстень1. Последний поможет нам узнать, к какому братству принадлежал поэт.

К масонским вещам Пушкин отнесся довольно легкомысленно. Судьба запона и шейного знака неизвестна, лайковые перчатки он сохранил до конца жизни и по-масонскому обычаю был в них похоронен, а перстень подарил.

Это произошло на следующий день после обряда принятия в масоны. Пушкин встречается с Чаадаевым и дарит ему на память кольцо с выгравированной внутри надписью: "Sub Rosa 1820"2 - "Под Розой 1820", то есть в буквальном смысле "в тайне", так переводится надпись. Год обозначает дату принятия Пушкина в масоны.

Александр Пушкин и Петр Чаадаев были к тому моменту знакомы уже четыре года. Они познакомились в 1816 году в доме историографа Николая Михайловича Карамзина. В то время Пушкин был ещё лицеистом, а Чаадаев - корнетом лейб-гвардии Гусарского полка, расквартированного в Царском Селе.

Знакомство и дружбу с Чаадаевым Пушкин ценил очень высоко. В своем кишиневском дневнике он записал: "...твоя дружба мне заменила счастье".

Именно Чаадаев ввел юного поэта в круг свободной и критической мысли и в круг масонов, занимавшихся литературным творчеством. Поэтому неудивительно, что именно ему подарил свой орденский перстень молодой масон Александр Пушкин.

Лозунг "Под Розой" характерен для лож розенкрейцеров. Это позволяет сделать вывод, что Александр Пушкин стал членом ордена "Розы и Креста".

К этому времени история ордена розенкрейцеров в России насчитывала почти сорок лет: в 1872 году он создан в Москве по инициативе профессора И.Г. Шварца.

Летом этого же года Россия стала самостоятельной VIII масонской провинцией. Решение было принято на Вильгельмсбадском конгрессе европейских масонов. Оно значительно активизировало деятельность масонов внутри Российской империи.

В это время розенкрейцерами стали генерал-лейтенант И.П. Тургенев, попечитель Московского университета М.М. Херасков, правитель канцелярии московского главнокомандующего С.И. Гамалея. К ним примкнул и развернул активную деятельность Николай Иванович Новиков.

Если Пушкин стал розенкрейцером, то первая степень у них называлась не ученик, а юниорат, вторая - теоретик, третья - практик.

Существовали секретные шифры для переписки между братьями. Они часто менялись.

Тайна "Розы", средневековые обряды и клятвы не могли не взволновать воображение поэта. Они обязательно должны были оставить след в творчестве Пушкина. И оставили.

4. Три масонских удара

"...Размышления были прерваны нечаянно тремя франмасонскими ударами в дверь". "Кто там?" - спросил гробовщик. Дверь отворилась..."

Это отрывок из повести "Гробовщик". Почему обычный стук в дверь Пушкин решил пояснить специфическими масонскими навыками?

Масон станет стучать "тремя масонскими ударами" только в том случае, когда хочет, чтоб ему ответили. Он сообщает о себе, как о масоне, и ждет ответной реакции.

Если бы Пушкин хотел публично лишний раз заявить о себе, как о масоне, то не стал бы называть три удара в дверь "франмасонскими". Скорей всего, это акт отстранения, через иронию и прямое пояснение.

Пушкин уходил от масонов, правда, на это ушло десять лет его жизни. К тридцати годам он освободился от их влияния внутренне. Стихотворение "Клеветникам России" (1831 г.) - первая попытка продемонстрировать свой переход с позиций масонского космополитизма к православию и русскому патриотизму.

В лагере либералов стихотворение встречено недовольным ворчанием. А.И. Тургенев писал через шесть месяцев после появления стихотворения о бурных спорах Пушкина с Вяземским по польскому вопросу. Из дневника А.И. Тургенева: 8 декабря 1831 года. "Спор Вяземского с Пушкиным: оба правы".

В этой фразе: "Оба правы" - ясно проступает позиция самого Тургенева, склонного примирить противоборствующие стороны и тем самым избежать раскола в среде братьев-масонов.

Пушкин не уступал. Он вырвался из-под братской опеки. Он отринул не только практику масонского братства, открыто иронизируя над их обрядами, но и попытался отделить свои собственные мысли от мыслей, обретенных в результате длительного пребывания в масонском кругу. При этом знакомство с масонскими "новыми" мыслями он оценивал как несчастье для себя лично. Об этом можно прочесть в его статье "Александр Радищев". "Теперь было бы для нас непонятно, - писал Пушкин, - каким образом холодный и сухой Гельвеций мог сделаться любимцем молодых людей, пылких и чувствительных, если бы мы, по несчастью, не знали, как соблазнительны для развивающихся умов мысли и правила новые, отвергаемые законом и преданиями".

Зомбированный масонский "волчонок", предназначенный братьями для писания высокопарных виршей о некоей абстрактной свободе, тяжком труде, темницах и братьях, которые в свое время подадут тебе меч, вдруг заговорил иным языком - извечных "законов и преданий".

Пушкин возвращался к истокам. "Законы и предания" не были законами государственными, то есть временными. Это были законы и предания христианской церкви. Шесть десятилетий назад протоиерей Сергий Булгаков очень точно отметил, что "в середине 20-х годов... в Пушкине мы наблюдаем определенно начавшуюся религиозную жизнь. Ее он, в общем, по своему обычаю, таил, но о ней он как бы проговаривался в своем творчестве".

Одной из самых значительных "проговорок" стал "Пророк". Споры вокруг него не утихают второе столетие. Братья вольные каменщики считают это стихотворение масонским. Противники их - абсолютно христианским. Если воспользоваться выражением А.И. Тургенева, то в данном случае действительно обе стороны правы.

"Пророк" написан в июле - сентябре 1826 года, это начало религиозной жизни Пушкина. Он ещё не свободен. В это же время он создает чисто масонское стихотворение "Послание в Сибирь", насыщенное некоторым количеством масонских смысловых криптограмм. Они есть и в "Пророке", но скрывают они не масонские штампы или ритуалы, а глубинное значение слов.

"Сущность и сила такого произведения, как "Пророк", - писал почти сто лет назад профессор Харьковского императорского университета Н.Ф. Сумцов, заключается не в том или другом частном его истолковании, частном применении - к Библии, истории, литературе, а в глубине образа, в неисчерпаемо возможном его содержании".