Подвижники и мученики науки

Крупнейший теоретик-физиолог, И. П. Павлов всегда смотрел на свою науку как на могущественное средство борьбы с заболеваниями человека. Его девизом было «Наука не ради науки, а наука для жизни». Именно это побудило Павлова окончить Медицинскую академию и поддерживать постоянную связь с клиниками, намечая новые пути лечения.

По его инициативе были основаны две клиники — нервных и психических заболеваний — при институтах, в которых он работал.

Следует указать, между прочим, что все научные достижения Павлова удостаивались признания официальными учреждениями царской России значительно позже, чем признавала их передовая научная общественность у нас и в зарубежных странах. Начальство не прощало Павлову демократических и неугодных церкви взглядов, его борьбы против произвола и деспотизма царских чиновников, а также его сочувственного отношения к передовому студенчеству. Всевозможные козни и интриги против Павлова, сильно мешавшие его работе, не прекращались вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции.

Только при Советской власти гениальному ученому предоставили самые широкие возможности работы.

Еще в январе 1921 года специальным постановлением правительства было решено создать наиболее благоприятные условия для научной работы Павлова и его сотрудников. В короткий срок был организован Физиологический институт под Ленинградом, в селе Колтуши, снабженный всем необходимым, оборудованный по последнему слову науки и техники. В этом единственном в своем роде научном учреждении была построена давно задуманная Павловым знаменитая «башня молчания» — специально для изучения условнорефлекторной деятельности у собак.

Павлов, как видим, специализировался на физиологии животных и человека, т. е. на учении о жизнедеятельности животного организма. Однако, будучи человеком широкого естественно-исторического образования, разносторонней эрудиции и всеохватывающего ума, он не превратился в узкого специалиста. Сказался гений этого замечательного человека — гений, идущий неизменно рука об руку с напряженным, разумно направленным трудом. Начав с изучения деятельности пищеварительных органов, Павлов последовательно перешел к такому огромному вопросу, как деятельность высших отделов головного мозга животных и человека (мозговой коры).

И. П. Павлов

Здесь, в коре больших полушарий головного мозга, протекает та многообразная работа, с которой связано все поведение высших животных и человека.

Поведение животных и человека слагается из целого ряда действий, а каждое действие их состоит, в свою очередь, из целого ряда движений. Многие из этих движений совершаются помимо воли и сознания животного. Их поэтому и называют бессознательными или непроизвольными движениями. Бессознательно человек мигает, непроизвольно он кашляет, чихает, отдергивает руку от огня, вздрагивает при неожиданном окрике, непроизвольно же, помимо воли его, работают у человека и животных легкие, сердце, пищеварительные железы. Все такого рода действия и движения называются рефлексами.

Итак, многое из того, что называем мы поведением человека или животного, есть просто рефлексы — обыкновенные, всем хорошо известные рефлексы, не больше. Было бы, однако, ошибкой думать, что поведение животных и человека складывается из одних лишь обыкновенных рефлексов; нет, оно, как мы это сейчас увидим, много сложнее. Этим вопросом долго, больше трех десятков лет, и занимался Павлов.

Отметим кратко самое существенное из того, что он открыл.

Он и его ученики обычно делали свои опыты над собаками, изучая работу их слюнных желез. Почему Павлов остановился именно на работе слюнных желез собаки? Относительная изолированность слюнных желез от остальных органов животного и локализация их во рту значительно облегчали экспериментальное (на опытах) изучение этих желез, и в то же время долголетняя практика павловских лабораторий доказала, что работа слюнных желез собаки является чрезвычайно «тонким и точным показателем работы» ее мозга [27].

Мы знаем, что у собак (как и у других животных и человека) имеются слюнные железы, которые выделяют слюну, необходимую для смачивания и некоторой переработки пищи. Известен и механизм деятельности этих желез: попав в рот, пища раздражает его слизистую оболочку и вкусовые сосочки; это раздражение направляется по соответствующим нервам (рис. на стр. 202, буква А) в продолговатый мозг, к его «пищеварительному центру» (буква В); отсюда по другим нервным волокнам (от Б к В) раздражение идет дальше к слюнным железам (буква В), и эти последние начинают работать и выделяют в полость рта слюну. И все это делается не только быстро, но и помимо воли и сознания собаки: перед нами самый заурядный, простой рефлекс.

Такой простой, обыкновенный рефлекс получается у любой собаки, когда в ее рот попадает пища (мясо и др.); он называется безусловным.

Собака с фистулой околоушной слюнной железы. На щеке под выведенным наружу протоком слюнной железы прикреплена воронка с пробиркой для наблюдения над выделением слюны и для собирания ее

Но вот другая собака — молодой щенок. Он еще ни разу в своей жизни не держал во рту мяса. Ему показывают кусок мяса, а затем кладут ему это мясо в рот. Щенок разжевывает мясо и проглатывает его. Повторяют этот опыт несколько дней подряд по нескольку раз в день, и дело кончается тем, что у нашего щенка начинают течь слюнки при одном лишь виде и запахе мяса: теперь щенку достаточно посмотреть на мясо или почувствовать его запах, чтобы непроизвольная деятельность его слюнных желез проявилась полностью. Обычно мясо непосредственно действует на полость рта, раздражая органы осязания и вкуса животного; здесь же мясо действует на расстоянии — своим видом, цветом и запахом оно раздражает сначала орган зрения и орган обоняния щенка, а результат получается тот же: раздражение, воспринятое зрительными и обонятельными нервами, направляется тоже к продолговатому мозгу (к пищеварительному и слюнному центру его), а оттуда к слюнным железам, которые и выделяют слюну. Но характер деятельности слюнных желез от этого нисколько не меняется: как в первом, так и в последнем случае перед нами работа бессознательная, рефлекс. Правда, в этом рефлексе наблюдается нечто новое по сравнению с обыкновенным рефлексом. Что именно, увидим, когда ознакомимся с дальнейшими опытами Павлова.

Опыт производится опять-таки над собакой. Она сидит в клетке [28]. Ей каждый день в определенные часы приносит корм (мясо) в одной и той же посуде один и тот же человек. Но вот этот человек входит в комнату с той же посудой, но пустой, без корма. Однако уже один вид этого человека с посудой в руках так действует на собаку, что у нее начинают течь слюнки. Опять непроизвольная работа слюнных желез, опять рефлекс. Тем не менее на этот раз он еще больше отличается от первоначального простого, обыкновенного рефлекса.

В самом деле, обратите внимание на обстоятельства, при которых работают слюнные железы в трех только что описанных опытах. В первом опыте с молодым щенком раздражителем является вкус мяса; во втором — вид и запах мяса; а в третьем — о мясе нет и помину, а слюна течет лишь потому, что собака видит человека, обычно дающего ей пищу, и ту посуду, в которой он ей всегда приносит корм. Источник раздражения (человек, посуда) в этом третьем опыте не имеет, как видите, прямого отношения к той пище, которую получает собака, и тем не менее он оказывает на ее слюнные железы такое же действие, как и сама пища.

Итак, вид человека, приносящего собаке пищу, заставляет работать ее слюнные железы. Ну а если собака не видит, а всего лишь слышит издали, скажем из соседней комнаты, голос своего обычного кормильца, что тогда? Представьте себе, и тогда ее слюнные железы будут гнать слюну всякий раз, как донесутся до нее звуки хорошо знакомого ей голоса.