Залп, растянутый во времени

В детстве Вальтер зачитывался романом Жюля Верна "Из пушки на Луну". Однако куда большее впечатление на Кендерса произвела опубликованная в 1928 году монография фон Пирке "О возможности путешествия в космос". Среди прочих вопросов автор анализировал и чудо-пушку, описанную французским фантастом, и доказывал: она нереальна.

Поскольку снаряд будет двигаться в канале ствола со сверхзвуковой скоростью, неизбежное в таком случае нагревание воздуха расплавит его. Единственный выход, по расчётам фон Пирке, состоял в том,чтобы распределить порох по всей длине ствола в каморах с электрическими капсюлями, которые будут замыкаться самим снарядом, движущимся благодаря начальному заряду.

Увеличиваемая таким образом его скорость достигнет максимума в момент вылета снаряда из канала.

Прошли годы. В Германии к власти пришли нацисты.

Началась Вторая мировая война, а в конце 1942 года Гитлер потребовал от учёных и промышленников в кратчайший срок создать чудооружие, способное если не решить исход войны, то хотя бы превратить Лондон в руины и поставить упрямых англичан на колени.

Для этого управлению вооружений была поставлена задача: сконструировать сверхмощное артиллерийское орудие с дальнобойностью порядка 160 километров.

И Кендерс решил попытаться сделать такой подарок обожаемому им фюреру. Монография австрийского барона подсказала: заряд следует расположить вдоль всего ствола. А поскольку пушка предназначается для поражения Лондона цели большой и неподвижной, лафет ей был вообще не нужен. Гораздо проще пробурить шахту и поместить в неё ствол, заранее наведённый на английскую столицу.

В окончательном виде проект "Тысяченожка" выглядел так. В пробурённую под углом 50 градусов бетонированную шахту длиной 150 метров помещается ствол, собранный из 5-метровых отрезков. Между ними монтировались дополнительные каморы сгорания с соответствующими зарядами. 28 таких камор вместе с основным пороховым зарядом должны были придать 150-миллиметровому снаряду начальную скорость 1525 метров в секунду. Этого вполне достаточно для поражения цели на расстоянии в 160 километров. В конце мая 1943 года имперский министр вооружений Альберт Шпеер доложил о проекте "Тысяченожка" в ставке Гитлера. Фюрер был в восторге. Ведь только две батареи "Тысяченожек" по 25 штук в каждой могли выпускать по Лондону по 600 снарядов в час и вести огонь круглосуточно. К тому же, поскольку орудия находятся в подземных шахтах, им не страшны налёты английской авиации.

Итогом совещания в ставке стало решение немедленно начать строительство шахт, подземных казарм для орудийной прислуги, складов и электростанций на двух холмах Мимойек и Пи-ле-Гин неподалёку от Кале на расстоянии 150 километров от британской столицы. Секретному объекту дали условное название "Проект No 51". Одновременно было намечено соорудить экспериментальную укороченную модель "Тысяченожки" и провести её испытания на крошечном островке Мисдрой в Балтийском море.

Работы на нём велись в ускоренном темпе. Экспериментальная модель со стволом 25-миллиметрового калибра подтвердила, что дополнительные камеры сгорания дают большой выигрыш в начальной скорости снаряда.

Кендерс ликовал. Его мечта подарить фюреру чудо-оружие была близка к осуществлению. На острове Мисдрой спешно заканчивали второй образец орудия с длиной ствола 60 метров и уже 150-миллиметрового калибра. В первых числах октября 1943 года Шпеер доложил Гитлеру: эта пушка показала отличные результаты: 125-килограммовый снаряд пролетел расчётные 90 километров!

ПОСЛЕДНИЙ

СЕАНС

Командир лилльского сектора "Фрон насьональ" не подвёл Леграна. К середине декабря ему стало известно, что большие партии цемента действительно поступают на какой-то новый объект к западу от Кале. Причём туда уже проложена узкоколейка.

Раймон дал разведчику адрес одного крестьянина, жившего неподалёку от него, входившего в местную группу Сопротивления и согласившегося помочь Анри.

Ферма, на которой он обосновался, находилась всего в восьми километрах от таинственной стройки. Пьер Менье, сутулый крестьянин с хмурым лицом, и его жена, тётушка Огюстина, приняли Леграна очень сердечно.

Когда он предупредил, что их могут расстрелять, если боши его арестуют, хозяин лишь пожал плечами, а тётушка Огюстина, вздохнув, сказала: "На всё воля Божья". Больше к этому не возвращались.

Вечером за ужином Пьер рассказал разведчику, что боши огородили колючей проволокой большой участок у холма Мимойек, поставили там бараки и нагнали рабочих. Тысяч пять, не меньше. В основном русских и поляков, хотя есть и французы. Из лагеря никого не выпускают.

Кругом вышки с пулемётами.

По узкоколейке раньше вывозили известняк, но сейчас перестали. Недавно в лагерь понаехало много военных, но из-за колючей проволоки они тоже не показываются.

В последующие несколько недель Анри каждый день отправлялся на велосипеде хозяина на один из холмов, окружавших долину перед Мимойеком, и до наступления темноты вёл наблюдение за строительством. Он выкопал себе на заброшенном винограднике окопчик, замаскировал его кучей сухих лоз и мог не опасаться, что его обнаружит случайный немецкий патруль.

Легран установил: на объекте ведётся только подземное строительство: на поверхности виднелись одни лишь бараки заключённых, опрятные двухэтажные коттеджи немцев да несколько сараев, где заканчивались рельсы узкоколейки. По ней раз-два в день проползали составы, в которых товарные вагоны чередовались с цистернами для перевозки цемента. Вывод напрашивался сам собой: сараи маскировали входы в подземные помещения. Причём их сооружение, видимо, уже закончено, раз вывоз вынутой породы прекратился.

Первоначально Анри подумал, что здесь ведётся строительство одного из фортов "Атлантического вала", но потом отверг эту мысль. Лежавшая впереди громада холма совершенно закрывала сектор обстрела в сторону побережья.

Наступил январь 1944 года.

Однажды, уже в который раз наблюдая за работой немцев, разведчик обратил внимание на необычный состав, появившийся на узкоколейке: вместо вагонов паровозик тащил вереницу платформ, на которых между массивных стоек, стянутых проволокой, громоздились штабеля длинных узких ящиков. Стоп! Железная дорога практически не охраняется.