Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка

Царь в это время отгонял души умерших лезвием меча, поскольку только металлического оружия они боялись. Когда останки жертв были закопаны, Одиссей отправил спутников к кораблю, а сам остался наедине с окружившими его бесчисленными призраками, среди которых он силился угадать душу прорицателя Тиресия (Тирезия) Фивского. С болью в сердце увидел душу своей умершей матери, которую оставил в Итаке перед отплытием в Трою. Со скорбью ему пришлось отстранить мечом тень своей бедной матери. Но вот наконец появился Тиресий, которого герой признал по золотому сияющему жезлу в руках и осмысленной речи: «Ты – многохитростный прославленный Одиссей? Что привело тебя в безотрадную обитель мертвых? Ждешь от меня пророчества, тогда отступи от жертвенной ямы и отведи меч. Дай мне испить крови, и тогда я смогу предсказать тебе твою судьбу». Одиссей отошел в сторону, не убирая, однако, меч в ножны, чтобы его не тревожили безумные тени других умерших. Когда Тиресий напился пережженной крови, он громко произнес: «Царь Одиссей, послушай меня! Ты разгневал колебателя земли Посейдона, обитающего в море, тем, что ослепил его сына – одноглазого Полифема. Много бед ты еще претерпишь от Посейдона, но он не может погубить тебя, пока Зевс и другие боги Олимпа благосклонны к тебе. Поберегись гневить богов! В долгом пути ты приведешь свой корабль к зеленой Три-накрии, на благодатной земле которой пасет своих быков и баранов сам Гелиос, всевидящий светлый бог. Не вздумай поднять руку на его стада, а если вы съедите хоть одно животное из его стад, я предсказываю гибель твоему кораблю и всем твоим товарищам! Ты же, хоть и вернешься домой на чужом корабле, найдешь там горе. Запомни, ты должен умилостивить Посейдона, покинув родную Итаку, и странствуя до тех пор, пока не найдешь землю, жители которой никогда не видели моря и кораблей. Однажды в этом пути встречный путник спросит тебя – Что за лопату ты несешь, чужестранец? – и тогда ты сможешь воткнуть весло в землю, закончив странствия. Море не заберет твою жизнь, и ты встретишь светлую старость на родной земле». Воодушевленный тем, что предсказанное не сулит ему гибель вдали от родины, Одиссей ответил удаляющейся тени прорицателя: «Пусть свершиться предначертанное богами». Одиссей бросился бежать к кораблю от слетевшихся бесчисленных орд теней, безумные крики которых уже невозможно было переносить, взошел на борт и приказал товарищам немедленно грести от берега, что они с радостью немедленно сделали. Проделав путь обратно к острову Цирцеи, греки первым делам услышали такие ее слова: «Железные люди, живьем проникшие в область Аида, вы дважды узнаете смерть, доступную иным единожды!» Предоставив путникам отдых перед дальнейшей дорогой, чародейка поведала Одиссею об опасностях, которые будут подстерегать их в скором времени: сладкоголосые сирены, чудовища Харибда и Сцилла. Поблагодарив хозяйку за прием и за полезные советы, царь Итаки собрал команду и отравился в путь, впервые заранее зная, какие неприятности у него впереди и как их избежать.

Этот эпизод «Одиссеи» интереснее предыдущих. Впервые прибыв на остров Цирцеи, Одиссей как лидер группы людей, с которыми его единит крепче родства общее желание попасть на родину, вынужден объяснять подчиненным свою позицию: либо спросим дорогу в Итаку на этом острове, либо не узнаем ее вообще. Воины, которым любые приключения уже поперек горла после всех злоключений и потери всей дружины, вынуждены вновь следовать желаниям царя. Однако и Одиссей теперь прислушивается к разумному предложению подчиненных – делит экипаж корабля численностью 44 человека на две группы по 22 бойца. После справедливого жребия идти на рискованную разведку выпало Эврилоху с половиной экипажа, но уже многократно попадавший впросак «Эври» в этот раз почему-то, по одному ему известным соображениям, впервые поступает разумно, благодаря чему он единственный из группы не превращен в свинью. Сравнение двух руководителей – Одиссея и Эв-рилоха – выявляет два противоположных типа лидеров. Если Эв-рилох погубил своих людей, удачно выкрутившись сам, и после этого не желает идти к Цирцее еще раз, чтобы попытаться спасти товарищей, то Одиссей прямая ему противоположность. Он не тот лидер, который паразитирует на подчиненных и за счет них всегда выходит сухим из воды, поэтому без раздумий готов пойти к Цирцее – определенно опасному сверхчеловеку – хоть в одиночестве. Такое благородство по душе оставшимся у корабля итакийцам, и Одиссей, хоть и потерявший 11 кораблей на острове лестригонов, остается непререкаемым лидером. Отправляясь на опасную вылазку, Одиссей не просит подчиненных идти с ним. Тут дело не только в том, что он понимает – желающих пропасть ни за грош на затерянном острове нет, но и в том, что царь не может игнорировать свое положение, в котором кроме как на себя он уже не может ни на кого положиться. Явление посланника высших сил Гермеса можно было бы рассматривать как закономерную награду храброму, но греческий миф не так прост. Будучи человеком, Одиссей направился в дом полубогини, то есть в среду высших сил, о которых практически ничего не знает. Он не имеет объективной информации даже от Эври-лоха, которому страх помешал оценить обстановку. Между тем, как станет ясно дальше, весь этот эпизод замешан на силе знания информации о будущем и о событиях, которые приближаются. Очевидно, что вся «Одиссея» пропитана духом пророчества, но здесь и в последующих эпизодах влияние высших сил, правящих человеком и обозревающих ближайшее будущее в силу своего высокого положения, все нарастает. При этом опять, как и в содержании мифа о Геракле, проявляется классовое неравенство как в положении смертных, полубогов (царей) и богов, так и во владении ими каждой отдельно взятой ситуацией. Явившийся Гермес, как представитель недосягаемых для Одиссея бессмертных высот, просвещает его относительно визита к полубогине Цирцее (она тут олицетворяет среднюю прослойку между простыми людьми и властелинами, и имеет своего «покровителя» – бога Гелиоса), относительно ее замыслов и даже указывает ее слабое место: дает конкретные указания царю, позволяющие приструнить злодейку, пользующуюся своими возможностями во вред людям. Типичный эпизод из нашей жизни, когда силовики идут брать с поличным «среднего» чиновника за злоупотребление властью, направляемые всесильным законом свыше – государственным. Выполняя богоугодное дело, Одиссей не колеблется, приставляя меч к горлу полубогини, которая, все-таки будучи смертной, получает хороший урок, давно обещанный Гермесом. Первый из смертных, поддержанный высшей властью, легко берет под контроль ситуацию, так что Цирцея сразу понимает – этот гость не простой, и за его спиной стоят силы, которые лучше не пытаться одолеть. Она преображается по отношению к Одиссею в прямую противоположность, возвращает ему товарищей, делит с ним крышу целый год. Она даже называет его «богоравным», что в прямом смысле слова является лестью, но и действительное приравнивание царя Итаки к полубогам – среднему классу греческих мифов – здесь имеет место. Однако когда Одиссей высказывается за дальнейшее продолжение пути в Итаку, Цирцея, наслышанная от ита-кийцев обо всех неприятностях, их постигших, проявляет осторожность. Она боится помогать человеку, пусть даже «богоравному», не будучи уверенной в том, что вышестоящее «начальство» едино в своем отношении к Одиссею. Скорее всего, она даже в курсе всех «олимпийских» сплетен среди богов, и опасается Посейдона, заливая горе итакийцев божественным вином целый год. Но царю она об этом не говорит, а выбирает безопасный для себя путь – отправляет Одиссея куда подальше в загробный мир к душе мертвого прорицателя. Почти также часто действуют чиновники, чтобы избавиться от назойливого гражданина, некстати борющегося за свои права. Тут уж, если бы итакийцы погибли на этом пути, с нее бы никто не спросил, поскольку на все воля богов, управляющих судьбами греческих героев. С другой стороны, если бы царь вернулся невредимым и «вооруженным» предсказаниями, значит, боги на стороне этого смертного, и ему можно было помочь. Итак, хитрая волшебница отпустила греков и поведала Одиссею, что если он хочет достичь родных берегов, ему следует вначале посетить царство Аида и вопросить о своей судьбе знаменитого прорицателя Тиресия Фивского. Повелительница мертвых Персефона сохранила только его душе разум (остальные души в царстве мертвых скитаются, согласно древним грекам, безумными). Чтобы Тиресий ответил, Цирцея дала Одиссею черных жертвенных овцу и барана, предназначавшихся прорицателю. Греки приносили в жертву светлым богам Олимпа только скот со светлой шерстью или шкурой, а черные животные шли на умиротворение мертвых. Эти жертвы не ели, а полностью сжигали и хоронили пепел, поскольку считалось, что съевший жертву для мертвых вместе с ними вскоре разделит их участь. Надо думать, когда греки ели божественные жертвы, они хотели разделить способности определенных богов и получить их благословление после общей трапезы. На земле мертвых Одиссей впервые узнал, что за время его странствий умерла мать, но с болью вынужден отогнать ее тень от жертвенной ямы, дожидаясь Тиресия. А прорицателя он узнал по золотому жезлу в его руках. Кстати, золотые жезлы в этом эпизоде у троих персонажей – кроме Тиресия, у Гермеса и у Цирцеи. Все используют эти знаки принадлежности к высшей власти по-разному – Тиресий с его помощью вещает, Цирцея обращает людей в животных, оставляя им человеческий разум, позволяющий осознавать всю жалкость своего нового положения, а золотой кадуцей Гермеса является средоточием магической силы, подобной содержащейся в жезле Тиресия. Важно вспомнить, что Гермес – полноценный бог, сын Зевса, выполняющий функции вестника божественных волеизъявлений, покровителя путников и проводника душ умерших (то есть посредника между мирами живых и умерших), так что его явление Одиссею вполне закономерно. Искусству гадания Гермес был обучен Аполлоном, от него же получил необычный жезл. Тиресий Фивский, безусловно, заранее знал о визите Одиссея, потому без разговоров попросил героя посторониться и не мешать насладиться жертвенной кровью. Из его предсказания вождь как ранее непосвященный узнал, чем оскорбил Посейдона, узнал про отношение к нему остальных богов, в том числе верховного, про неприкосновенные стада Гелиоса и про способ умилостивит Посейдона. Но главное для него – он узнал, что его усилия по возвращению на родину не будут напрасными, если он прислушается к высшей воле. Таким образом, Одиссей стал посвященным в информацию, ранее недоступную его разуму всвязи с человеческим статусом, но и теперь, с признанием «богоравным» и последующим посвящением, была подчеркнута его зависимость от богов, как простого человека, который является первым среди людей лишь до тех пор, пока он производит хорошее впечатление на бессмертных сверхлюдей. Этот же статус посвященного «богоравного» подтвердился при втором визите к Цирцее, когда та поведала герою о сладкоголосых сиренах, чудовищах Харибде и Сцилле, что встретятся на его пути, и рассказала, как избежать гибели от них. Согласно легенде, на собрании богов Зевс решил, по просьбе своей дочери богини Афины Паллады, вернуть Одиссея на родину, несмотря на то, что бог Посейдон всюду на море преследовал героя. Об этом Одиссей не знал, как не знал еще о многом, что было недоступно ему без откровений наделенных даром всеведения или посвященных в особые тайны персонажей. Так что «богоравным» Одиссей остается лишь условно.