Археоастрономия и история культуры

О ритуалах, об изощренных методах психотехники и инпринтинга, применявшихся, вероятно, нашими далекими предками, мы, разумеется, мало что знаем. Но признаки фиксации сведений, которые в дальнейшем будут фигурировать в календарных системах в виде пиктограмм и особых структур древнейших орнаментов, имеют широкое-в географическом смысле-распространение и довольно многочисленны (мы об этом уже говорили, рассказывая о работах Б. А. Фролова и А. Маршака). Иногда такие "памятные записи" носят характер "фотографического изображения". Таково, например, изображение лунного серпа и окружающих звезд, найденное на скальной плите в Папоротниковой пещере (Калифорния, США). Изготовление этого фрагмента звездной карты датируется IX в. н. э. (или еще более ранним временем), что соответствует для данного региона эпохе неолита. Советский астроном Ю. П. Псковский нанес на изображение координатную сетку и подверг его внимательному анализу *. Оказалось, что древний художник был довольно точен-все яркие звезды близ Луны оказалось возможным отождествить однозначно!

С увеличением объема и сложности накопленных знаний для их устойчивой передачи постепенно стала

необходимой особая социальная организация. Так появилась каста жрецов. Их первоначальные обязанности заключались в регулировании социально-производственной деятельности общины, разработке и проведении мер по укреплению ее сплоченности и стабильности, заботе о своевременном выполнении гигиенических и санитарнооздоровительных мероприятий. Для эффективного выполнения подобных функций очень важен авторитет. Чтобы его укреплять, были разработаны особые приемы. Может быть, самой эффективной демонстрацией "всемогущества" жрецов был специальный спектакль, показывающий, что им "послушно" даже небо: после длительных ритуальных процедур в заранее рассчитанный (тайно) день на глаз.ах всего народа они "приказывали" светилу погаснуть... Так на службу социальным нуждам (заодно и престижу касты профессионалов!) было поставлено умение предсказывать солнечные и лунные затмения. Вполне вероятно, что астрономическая служба (включая строительство обсерватории) полностью входила в компетенцию жрецов. В разных культурных регионах конкретные социальные структуры, порождаемые выделением касты жрецов, имели, разумеется, свои особенности. Так, в древнем Вавилоне жреческие должности были выборными и жрецы осуществляли свои обязанности с помощью аппарата высокообразованных экспертов и "технических специалистов".

Возникновение первых начатков письменности в настоящее время обычно связывают с удовлетворением прежде всего хозяйственных (учетно-бухгалтерских) нужд. Но не является ли потребность записывать калёндарно-космическую информацию еще одним стимулом развития письменности - по крайней мере в некоторых очагах культуры? Советский историк А. А. Вайман, изучавший становление шумерской клинописи, пришел, в общем, именно к такому заключению. Оказывается, протошумерские цифры, первые из изобретенных в Двуречье символических обозначений, скомбинирована всего из четырех элементов: малого и большого полуовалов, малого и большого кружков. Полуовалы, по мнению А. А. Ваймана, обозначают полумесяц, а кружки символизируют солнечный диск.

За период господства жреческого сословия был накоплен, упорядочен и зафиксирован большой объем знаний. Для заучивания ритуалов и догм друидов-жрецов

Британии и северной Франции, вероятных потомков строителей Стоунхенджа - требовалось, как сообщает Юлий Цезарь, около 20 лет. Эти знания были элементами целостной идеологической системы, первого в истории миросозерцания, разработанного во всех деталях. Астрономическим знаниям в этой системе принадлежала, видимо, важная роль. Едва ли приходится сомневаться, что эмпирическая информация о движении небесных тел и синхронных им изменениях в природе уже в то далекое время составляла часть особой концепции-древней астрологии.

Основанием для такого предположения является хорошо известная закономерность нашего познавательного механизма. И у наших предков и у нас, несомненно, имеет место общее стремление сделать наше знание целостным. Неизбежно-осознаем мы это или нет-система наших представлений о каких-то явлениях (или о мире) дополняется до целостности. Эта замкнутая, дополненная до целого система всегда (при любом объеме и достоверности наших знаний) принципиально не адекватна природе-бесконечной, открытой системе. "Человек,-отмечает наш известный писатель В. Тендряков, - не может терпеть необъяснимого, нет для него ничего страшнее неведения". И вот он достраивает над известными ему фактами некое целостное здание. Такого рода достройки древних представляются нам порой детскими фантазиями и наивными домыслами. Применительно к древним астрономическим знаниям указанная закономерность чри-вела, видимо, к следующей экстраполяции - обобщению: "некоторые природные явления коррелируют с движением планет"-"все в природе определяется планетными конфигурациями". И касающееся человека: "конституционные особенности личности связаны с временем рождения (т. е. с сезоном и уровнем солнечной активности в период эмбрионального развития)"-"конфигурация, планет в день рождения однозначно определяет судьбу личности".

Магия, гадания, приметы. В архаичном обществе любые эмпирические знания были тесно интегрированы с другими социокультурными феноменами. В первую очередь это относится к магии.

Более четырех десятилетий миновало с того времени, когда известный советский невропатолог С. Н. Давиденков сформулировал осцовную идею, о^ъ^н^щую

природу и происхождение магических ритуалов с точки зрения современной физиологии. Соображения, выдвинутые С. Н. Давиденковым, успешно выдержали испытание временем и привлекают в наши дни внимание широкого круга исследователей. Напомним вкратце основную суть этих соображений.

Пронаблюдаем, следуя С. Н. ДавиденкЬву, поведение современного австралийского дикаря, который торопится домой, стремясь попасть на свое стойбище засветло. Чтобы Солнце не успело зайти до его возвращения, он совершает нелепый, казалось бы, магический обряд: обламывает небольшую веточку и вставляет ее в развилку, дерева. Как же понять в данном случае поведение человека, обладающего, несомненно, замечательной наблюдательностью и основывающего свои действия на опыте? А дело в том, что "ритуал, хотя и бессмысленный, вполне достигает цели, ради которой он предпринимается", говорит С. Н. Давиденков. Спешащий домой австралийский абориген находится в состоянии страха ii тревоги. Эта тревога его мучает и мешает ему ориентироваться, выбрать оптимальный маршрут и т. п. Страх, все увеличиваясь, приобретает характер навязчивого невротического состояния и делается серьезным препятствием к достижению цели. И тогда человек совершает некое действие, чтобы создать в коре своего мозга новый очаг раздражения. Совершенно неважно, какое это действие, важно только, чтобы новый очаг раздражения был условно связан с основным "перераздраженным" очагом и сам был достаточно эмоционально мощным. Тогда для первого очага он станет источником внешнего торможения и будет в состоянии привести остальные участки коры мозга в нормальное функциональное состояние. Тем самым человек уничтожит чувство мешающей ему тревоги, а придя в нормальное психическое состояние, сможет, конечно, лучше руководить своими действиями и получит больше шансов попасть домой до наступления темноты. "Ритуал достиг цели. Австралиец, повторяя процедуру в следующий раз, уже с полным основанием должен рассматриваться как человек, совершающий свои поступки на основе наблюдений и логики. Условная связь используемой магической процедуры (появление нового очага раздражения коры) с чувством страха (первый иррадиирующий очаг) устанавливается благодаря тому, что сама эта .процедура (ритуал) была

внушена австралийцу авторитетным для него источником. Этот авторитет для него столь высок, что он верит в эту связь безусловно.

Сами отдельные магические приемы образовывались вполне случайно у отдельных людей, особенно впечатлительных. Затем они получали распространение в пределах той или иной группы в соответствии с механизмом заражения. Внедрение в повседневную практику происходило после утверждения (освящения) данного приема со стороны высшей инстанции этой группы. Вот почему конкретный вид ритуала так разнообразен, причудлив в разных регионах и различных культурах. "Всякий прием помогал, так как дело здесь не в конкретном содержании ритуала, а в общих принципах застойности и отрицательной индукции..."-пишет С. Н. Давиденков. В общем, у наших предков постепенно выработалась целая система социальных механизмов, призванных компенсировать нежелательное воздействие сильных раздражителей, тормозящих активность, вызывающих страх, неуверенность и сомнения (человек может чегото достичь, если верит в свои силы). Магическое было, видимо, очень важным явлением в культуре древнего человека. Нет ничего необычного в том, что разного рода упреждающие сигналы, получаемые' в его непрерывном информационном контакте с внешней средой, вызывали двоякую реакцию: с одной стороны-магический ритуал, с другой - практические действия, необходимые для адаптации. Далеко не во всех случаях эти два типа реакции можно уверенно различить. Это можно иллюстрировать, анализируя многочисленные виды гадания, являющиеся разветвленной областью магии.