Российская империя в сравнительной перспективе
Российская империя в сравнительной перспективе читать книгу онлайн
Насколько мы осознаем сегодня имперское измерение российской истории, его характерные особенности и черты, общие с другими империями? Сборник новых статей ведущих российских и зарубежных исследователей демонстрирует новые возможности сравнительного изучения истории Российской империи XVIII – начала XX века.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В начале XX века, с организацией массового переселения за Урал, правительство начинает сознавать политическую опасность негативных настроений в среде сибирских старожилов по отношению к переселенческой политике. Главноуправляющий землеустройством и земледелием кн. Б.А. Васильчиков заявил об этом в Государственной думе: «Лозунг „Сибирь для сибиряков“ широко проник во все слои и группы местного населения. Отсюда вытекает и совершенно определенно выраженная недоброжелательность к переселению…»105.
Однако, стихийно присоединенное «баснословное пространство» (определение Ф. Броделя) Сибири осваивалось чрезвычайно медленно, что дало самодержавию время принять меры предосторожности, навязать свой контроль, разместить казачьи отряды и своих чиновников. Сибирь не могла «ускользнуть» от России уже в силу своей экономической отсталости и почти автаркического положения многих ее областей106. Сибирь, в отличие от географически и типологически близкой ей переселенческой колонии Канады, надолго застряла на первоначальной стадии хозяйственного освоения. Сибирский регион почти на всем протяжении XIX века не стал ни объектом мощного колонизационного движения, ни источником сырья для российской промышленности, ни заметным рынком сбыта для мануфактур и фабрик центральной части страны. Даже сибирское золото не вызвало экономического ажиотажа: в районах его добычи не закрепилось постоянное население, не была создана развитая социальная инфраструктура, возник лишь ряд новых проблем в отношениях центра и региона107. Вплоть до строительства Сибирской железной дороги, Сибирь с экономической точки зрения, как резко выразился один из современников, оставалась большим «географическим трупом»108. В отличие от Америки, Сибирь не стала российской мечтой, прирост имперского могущества России виделся на иных направлениях, для которых Сибирь была своего рода транзитной территорией109.
Признание особого статуса Сибири в составе империи вело к формированию в общественном сознании довольно устойчивой формулы «Россия и Сибирь». Внутри правительства шла затянувшаяся борьба между «централистами» и «регионалистами», самостоятельного взгляда на значение и перспективы Сибири придерживалась местная высшая администрация. Осознание экономического и культурного своеобразия Сибири, раздражение сибиряков, вызванное несправедливым, как казалось, отношением к ним столичной власти, создавало в сибирском обществе атмосферу отчуждения от Европейской России и недовольства, в которой мог проявить себя сибирский сепаратизм. Несмотря на многочисленные факты сепаратистских настроений, правительственные опасения и настойчивые поиски борцов за сибирскую независимость (или автономию), это неприятие существовавшего приниженного положения так и не переросло в реальную опасность утраты Россией Сибири.
В Сибири и на Дальнем Востоке активно шел стихийный процесс консолидации славянского (и не только славянского) населения в «большую русскую нацию»110. Украинцы и белорусы в условиях Сибири и Дальнего Востока довольно долго сохраняли свой язык, черты бытовой культуры. Однако, оказавшись рассеянными (часто проживая даже отдельными поселениями) среди выходцев из великорусских губерний, сибирских старожилов, сибирских и дальневосточных народов, поселившись в городах, работая на золотых приисках и стройках, они оказывались более восприимчивыми к культурным заимствованиям и проявляли более высокий уровень этнической и конфессиональной толерантности; демонстрировали большую, чем на исторической родине, приверженность идее общерусской идентичности.
В отличие от «украинского вопроса», «сибирский вопрос» не перешел в опасную фазу политического сепаратизма, оставаясь в рамках требований расширения местного самоуправления и хозяйственной самостоятельности. Массовое переселенческое движение начала XX века, породившее напряженность в отношениях сибирских старожилов и новоселов, в известной степени сняло остроту опасности формирующейся сибирской идентичности и регионального патриотизма. Сибирский областнический проект (а именно в нем активнее всего использовался колониальный дискурс) был отодвинут на второй план общероссийскими политическими и социально-экономическими программами.
Примечания
1 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1993. Т. I.C. 488.
2 Хечтер М. Внутренний колониализм // Этнос и политика. М., 2000. С. 210.
3 Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. СПб., 1892; Сватиков С.Г. Россия и Сибирь (К истории сибирского областничества в XIX в.). Прага, 1930; Шиловский М.В. Проблема регионализма в дореволюционной литературе // Из прошлого Сибири. Новосибирск, 1995. Вып. 2. Ч. I. С. 22–29; Вуд А. Сибирский регионализм: прошлое, настоящее, будущее? // Расы и народы. Вып. 24. М., 1998. С. 203–217; WatrousS. The Regionalist Conception of Siberia, 1860 to 1920 // Between Heaven and Hell. The Myth of Siberia in Russian Culture. New York, 1993. P. 113–131. См. также мою статью «Колония или окраина? Сибирь в имперском дискурсе XIX века» (в печати).
4 Бродель Ф. Что такое Франция? Кн. i: Пространство и история. М., 1994. С. 274.
5 Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1900. Т. 58. С. 748.
6 Максимов А.Я. В немшонной стране. (Из воспоминаний) // Исторический вестник. 1884. № 2. С. 301–302.
7 Кюнер Н.В. Лекции по истории и географии Сибири. (Курс, читанный на историко-филологическом факультете во Владивостоке в 1918–1919 гг. Составлен на основании записок слушателей под ред. проф. Н.В. Кюнера). Владивосток, 1919. С. 16.
8 Серебренников H.H. Сибиреведение. Харбин, 1920. С. 21–22.
9 Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. СПб., 1893.
10 Прутченко С.М. Сибирские окраины. СПб., 1899. Т. I. С. 5–6.
11 Словцов П.А. Письма из Сибири. Тюмень, 1999. С. 128–129.
12 Акишин М.О. Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII века. Новосибирск, 2003. С. 302–303.
13 Архив Государственного совета. СПб., 1878. Т. 3. С. 70–71.
14 Ремнев A.B. История образования Омской области // Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII–XX вв.). Омск, 1998. С. 6–14.
15 Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Иркутск, 1884. Т. I. Вып. I. С. 66.
16 [Милютин Б.A.] Значение истекающего 1875 года для Сибири и сопредельных ей стран // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. СПб., 1875–1876. Т. I. С. 57.
17 Н.В. Кюнер, сознавая эту сложность, замечал, что Забайкалье «надлежит рассматривать как переходную область между коренной Сибирью и Русским Дальним Востоком либо как связующее звено между теми же областями» (Кюнер Н.В. Указ. соч. С. 24).
18 РГИА. Ф. 1284. Оп. 60 (1894 г.). Д. 13. Л. I.
19 Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб., 1909. Т. II. С. 480.
20 Камско-Волжская газета. 1874.20 апреля.
21 Письма Г.Н. Потанина. Иркутск, 1987. Т. I. С. 49, 70.
22 Ремнев A.B. Самодержавие и Сибирь. Административная политика во второй половине XIX – начале XX в. Омск, 1997. С. 195–204.
23 R. К слухам о наместничестве // Сибирские вопросы. 1908. № 41–42. С. 47–53.
24 Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 122–123.
25 Вопросы истории. 1991. № 12. С. 167.
26 Шилз Э. Общество и общества: макросоциологический подход // Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 350.
27 О Тобольске в XIX веке уже говорили как о «сибирском Киеве».
28 Письма об Амурском крае // Русский архив. 1895. Кн. i. С. 385.
29 Ливен Д. Русская, имперская и советская идентичность // Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. М., 1999. С. 299.
