Российская империя в сравнительной перспективе

ДИПЛОМАТИЯ³² Прежде всего такая независимость была присуща дипломатам. Теоретически от них требовались отличное знание иностранных языков и международного права, умение быстро и правильно оценить политические, социальные, экономические и военные условия в разных странах и, что немаловажно, способность достойно представлять свою страну. Последнее требование вряд ли можно было бы выполнить с помощью довольно умеренного жалованья (а ведь еще нужны денежные средства, чтобы «оплачивать» неофициальную информацию). Следовательно, дипломату необходимы дополнительные личные средства, обычно получаемые от семьи. Регулярно доставать достаточно большие суммы было под силу только немногим семьям. Из этих немногих дворянские семьи больше всех стремились обеспечить своим членам дипломатическую карьеру и таким образом (косвенно) поддерживать империю. Это одна из причин, по которым в Габсбургском дипломатическом корпусе служило так много дворян. Другая причина состоит в том, что традиционное благородное воспитание и осознание себя в качестве европейской элиты облегчали дворянам дипломатические контакты и общение в этой разреженной общественной сфере³³.

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ³⁴ По традиции военная служба являлась атрибутом дворянства. Предки многих благородных семейств сражались в войнах XVI и XVII веков. Как уже было замечено, военное дело сначала попало под полный контроль князя, а затем императора. Одним из вариантов карьеры для дворянина стала служба в императорской армии в качестве офицера. Она давала рыцарство, честь и достоинство, которые прежде завоевывали в поединках.

Однако, военное искусство менялось. Армии стали массовыми, ими управляла бюрократизированная администрация; новые виды вооружения изменили стратегию; ведение боя требовало все больше технологических навыков. Объем материально-технического обеспечения увеличился. Таким образом, дворянская гвардия все больше превращалась в анахронизм, а пехота, артиллерия, инженерные войска и транспорт открывали все больше карьерных возможностей для представителей среднего класса³⁵. Из них в основном и состоял австрийский Генеральный штаб в последние десятилетия перед 1914 годом.

АДМИНИСТРАЦИЯ И СФЕРА ПОЛНОМОЧИЙ³⁶ С давних времен дипломатические отношения и войны были прерогативой империи и общего князя, внутренние же дела изначально решались отдельно в коронных землях³⁷. Ими занимались князь, правительство и сословия. Земельное правительство подчинялось и князю, и сословиям, которые оплачивали службу (немногочисленных) служащих.

Как уже было отмечено, двор общего князя (т. е. империя) был постоянно заинтересован во внутреннем «социальном избытке» для укрепления своей власти. Начиная с середины XVIII века были предприняты многочисленные реформы ради увеличения эффективности экономики и технологии, доходов от сбора налогов и «человеческих ресурсов» (т. е. населения, здоровья, образования). В то же время административные затраты вообще и затраты на рационализацию управления сокращались. Таким образом, к 1848–1849 годам, когда этот процесс был временно прерван, общественное управление изменилось по существу. Из множества княжеских управлений в коронных землях³⁸ была сформирована однородная, строгая иерархическая система, оплачиваемая исключительно государством. Она пронизывала все уровни: от местного управления до императора и его (министерского) правительства. Это было самым важным для превращения старинного союза земель в современное государство. После 1861–1867 годов парламенты стали обладать широкими законодательными полномочиями и ведали самоуправлением, тогда как исполнение законов было в ведении государственной администрации, подчиненной только императору и незадолго до того созданному центральному парламенту, «представительству империи».

Поэтому каждый член этого бюрократического аппарата представлял государство, обладал государственным авторитетом, который символизировали присяга, мундир и форменная фуражка³⁹. Отчасти благодаря приложенным усилиям (административную реформу проводили столько, сколько существовала сама администрация) компетенция бюрократического аппарата и количество чиновников росли. Служба в администрации привлекала, особенно выпускников университетов, перед которыми открывались большие карьерные возможности. В результате борьба за должности стала одним из факторов национального конфликта⁴⁰.

Бюрократическая карьера⁴¹, как правило, начиналась с должности Konzipist’a в государственном учреждении и могла продолжиться в областных учреждениях (Bezirkshauptmannschaften). Следующим шагом могло быть получение места в районе недалеко от административных центров или в провинциальном правительстве (Statthalterei). Свидетельстом успешной карьеры было место в одном из венских министерств, таким образом человек попадал в ряды руководящей государственной бюрократии. Те, кто достигал руководящих административных должностей в областных правительствах или в министерствах, составляли ядро административной элиты империи⁴² (и, неофициально, ядро внутренней императорской власти, если вспомнить афоризм Макса Вебера: «администрация – это господство»).

После 1867 года этот путь теоретически был открыт для любого «австрийского» гражданина мужского пола, имеющего высшее или среднее образование. На самом деле существовало несколько препятствий. Во-первых, сравнительно немногие семьи могли обеспечить своим сыновьям университетское образование. Во-вторых, неофициальные связи все еще открывали путь к административной деятельности, хотя официально места распределялись на конкурсной основе⁴³.

Несмотря на то, что борьба за бюрократические должности имела отчетливый национальный оттенок, представители высшей бюрократии обычно были наиболее преданы империи и императору. Это, несомненно, было одним из «йозефинских» достоинств. Сказанное верно также для военных и дипломатических элит.

Можно сказать, что чиновничьи элиты посвятили себя государству. Без сомнения, это один из факторов, благодаря которым Габсбургская империя «работала» в 1914–1918 годах.

4

Политические элиты

Министры, равно как и главы областных административных аппаратов – «штаттхальтеры» (Statthalter), в узком смысле слова не были государственными служащими. Хотя они и управляли административным штатом, назначал и отзывал их император по политическим мотивам, вне зависимости от того, служили они в администрации или нет.

Министры и штат их служащих действовали от имени монарха в конституционном законодательном процессе и могли занимать посты в парламенте. Но даже императорская власть сталкивалась с трудностями, если пыталась действовать вопреки интересам парламента. Таким образом, существовала своего рода политическая взаимоответственность правящих элит. Политический характер их отношений очевиден, потому что перед ними стояла задача реализации долгосрочных и среднесрочных политических программ, направленных на сохранение империи и ее мощи, а также на обеспечение максимальной парламентской поддержки этой линии.

Это частично относилось и к назначаемым начальникам земельных правительств, хотя они прямо подчинялись имперскому правительству и сферы их влияния ограничивались территорией их области.

Министры и главы земельных правительств, несомненно, представляли ядро имперской политической элиты. Включала ли эта элита еще какие-либо круги?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы, во-первых, попробуем рассмотреть политические партии как конституционных выразителей политической воли населения империи, а во-вторых, взглянем, какие еще формы представления общественных интересов существовали.

Система партий⁴⁴ после 1848 года сформировалась в соответствии со структурой управления империей. Немецкоязычные либеральные центристы предпочитали систему высокоцентрализованного государства, в то время как преимущественно ненемецкие католические и консервативные федералисты настаивали на сохранении свободного союза земель. Хотя федералисты с трудом могут быть причислены к имперской политической элите, это верно и для либералов, поскольку они опирались только на поддержку крупнейших (немецкоязычных) городов и бюрократии.