Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

Для того, чтобы уничтожить ЭТО, не нужен никакой 1917 год. ЭТО само себя уничтожит. Существо, имеющее лишь одну мотивацию — пересесть из «мерседеса» в «бентли», из «бентли» в «ролс-ройс», а из «ролс-ройса» неизвестно куда, — может только сожрать все на свете. И окружающих, и себя.

1917… 1937… Все это не имеет никакого отношения к тому, что составляет содержание сегодняшнего процесса. «Перестройке» удалось запустить регресс. Борьба с регрессом — это не классовая борьба, не хилиастическое восстание, не национально-освободительная борьба и не буржуазная революция. От регресса отстраняются, как от скверны. От него уходят в социальные и культурные катакомбы. Его кремовому храму противопоставляют не мускулистую руку (какая рука, если регресс все уже подорвал — устойчивые формации, классовую структуру?). Его храму противопоставляют свою альтернативную социальную и культурную метафизику — метафизику развития.

Иногда продуманный альтернативизм спасает цивилизации, поддавшиеся регрессу. Иногда, но не всегда. Надо говорить правду. Не всегда удавалось решить данную задачу цивилизациям, с которыми случилось такое несчастье. Но, если мы не ужаснемся масштабу вызова, если подменим правду о негарантированности спасения криками о национальном возрождении, мы лишимся даже имеющихся шансов на выход из ситуации. Не для того ли, чтобы мы не ужаснулись реальному вызову, нас пытаются ужаснуть вампуками на исторические темы?

Лобное место. На нем стоит Россия и хлещет себя бичами морального самоистязания. «Ах, зачем я, негодная, так расправилась с несчастной царской семьей!» Рядом стоят бывшие работники ЦК КПСС и других активов перестройки. И хлещут, хлещут страну теми же бичами. Мир, изумляясь, на это смотрит. Весь мир дивится этому диву. А уж как Китай дивится, так дальше некуда. Он уже двадцать лет изучает нашу перестройку. Не как позитивный опыт, а как то, чего ни в коем случае нельзя допустить. Сторонится этого опыта — и развивается. Развивается — и еще более сторонится.

Рядом с Лобным местом стоит глашатай, странно похожий лицом на Александра Сергеевича Ципко. И читает (цитирую): «Парадокс состоит в том, что наш бывший президент Путин, говоривший, что лежащие в основе «красного проекта» коммунистические идеалы были «пустыми идеалами», что на самом деле эти идеалы были чудовищами, которые уничтожили миллионы, причем самых талантливых, самых одаренных, самых независимых представителей российской нации, никем не услышан».

Вы все поняли? Путин никем не услышан, кроме Ципко! С одной стороны, это правильно. Ведь Ципко — это Аппарат. А Аппарат — он ведь еще и слуховой аппарат. Хотя и не только. С другой стороны, что значит «никем не услышан»? Понятно, что мною не услышан и мне подобными. А начальники? Начальник всегда слышит лучше, чем подчиненный. Лучше всех Генсека слышит секретарь по идеологии. Чуть хуже — завотделом ЦК. Еще чуть хуже — консультант международного отдела ЦК. Консультант международного отдела ЦК всегда слышит лучше, чем Кургинян, тут спору нет. Но он слышит хуже, чем завтоделом. Неужели завотделом не услышал Путина? И тот, кто над ним, не услышал Путина? Определенно, аппаратный сбой (читай «В исправительной колонии» Кафки).

Путин — не оракул, не жрец. Он политический лидер с определенными заслугами перед обществом. Как граждане страны, мы должны уважать лидера, который, во-первых, действительно решил какие-то из проблем государства и, во-вторых, активно поддерживается большинством населения. Но читать Путина, как Маркса-Энгельса-Ленина, руководствоваться его словами, как велениями партии, которая «ум, честь и совесть нашей эпохи», мы не только не должны. Мы на это в нынешней ситуации не имеем права, если мы исследователи. Исследователи, несущие равную ответственность перед всеми, от Путина до рязанского мужика, только за одно. За правду о ситуации.

Что касается Путина, то он много разного сказал. О том, что распад СССР — геополитическая катастрофа, он тоже сказал. И о развитии он тоже кое-что сказал. Как и Медведев.

Оценка прошлого, конечно, важна для понимания будущего. Но я не помню, чтобы Путин где-то сказал, что советские идеалы были чудовищами. И кстати, если бы он это сказал, то с чего бы МИД РФ стал так отчитывать Буша?

Впрочем, Ципко виднее. Но я бы предложил для начала обсудить — самостоятельно, без оглядки на высокие политические авторитеты и без псевдоморальной антибольшевистской психопатии — качества советской действительности. Не идеалов даже, взятых в отрыве от этой действительности. Их тоже надо обсуждать, но на следующем этапе анализа. И не в их «прописном» варианте, а на уровне, отвечающем современным глобальным вызовам. А также нашей нынешней, высокой, как никогда, ответственности за понимание смысла своей истории.

Но прежде, чем заняться этим, надо обсудить ту советскую действительность, в зеркале которой мы только и можем увидеть действительность постсоветскую.

Повторю: Путин когда-то публично заявил, что считает распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой века». Но сегодня никто не может сказать, что она порождена идеалами. У нас есть исторические свидетельства, не позволяющие так говорить никому. Строй рухнул не по причине ложности идеалов.

Я сейчас не обсуждаю, хороши идеалы или плохи. По этому поводу можно спорить бесконечно. Я же констатирую «медицинский факт», и не более. Идеалы не породили крушения строя ни в Китае, ни на Кубе. Для того, чтобы зафиксировать факт, достаточно назвать одно место. Фиделю Кастро пророчили фиаско сразу после советской геополитической катастрофы. Где фиаско? Уже двадцать лет прошло. В Китае — тоже геополитическая катастрофа, порожденная идеалами? Там готовятся перенять эстафету глобального лидерства!

Если распад СССР — это геополитическая катастрофа, то надо назвать виновника. Мы установили, что это не идеалы. Но это и не народ. Вряд ли кто-то хочет на него возложить ответственность и сказать, что китайцы или кубинцы хорошие, а русские плохие.

Глупо возлагать ответственность и на чьи-то происки. Уж какие происки чинились против Кастро — дальше некуда!

Ну, так кто же виноват? Логически, социально и политически мы вынуждены констатировать, что виновата элита, которая и обеспечила геополитическую катастрофу. А за счет чего она ее обеспечила? За счет перерождения.

Что это такое, я уже описал, рассмотрев некий отдельный случай. Я никак не хочу все сводить к случаю. Но он очень показателен. Это, так сказать, наглядное пособие по перерождению.

А что такое подобное перерождение с общих позиций? Это важный вопрос.

Я уже говорил о превращенных формах. Формах, любящих себя и ненавидящих свое содержание. Ну, так вот, именно в этом превращении таинство перестройки. Советский Союз истребила превращенная форма. В первый раз я сказал об этом в 1992 году, написав об антиэлите. И с каждым годом все больше убеждаюсь в своей правоте. Форма истребила свое содержание. Кстати, это и есть Танатос в чистом виде и доказательство того, что перестройка представляет собой активизацию внутрисистемного Танатоса. СССР как Содержание истребила номенклатура как превращенная Форма. Теперь она же хочет истребить и Российскую Федерацию, сменив демократическую маску на белую.

Хотите узнать судьбу новой системы, именуемой путинской? Присмотритесь к новой номенклатуре (она же — старая). Когда эта номенклатура под теми или иными лозунгами запоет на танатический лад — предуготовьтесь.

А теперь давайте на время отвлечемся от советских идеалов и вспомним непростую и несовершенную советскую действительность, в которой все мы жили — в том числе и я, и Ципко, и Путин. И не просто вспомним. У каждого свои воспоминания. А осмыслим и сопоставим кое с чем нынешним. А также с белой ностальгийной псевдоутопией, с помощью которой очередные перерожденцы хотят осуществить очередную подрывную работу.

Дебольшевизаторы любят расписывать ужасы советского коммунального быта.

Знаю этот быт по своему опыту. Воспевать его никоим образом не хочу, хотя… Ну, никак не могу сказать, что он меня раздавил или как-то особенно угнетал. В каких-то случаях он мог носить уродливые черты, а в каких-то нет. Но говорят-то совершенно о другом. О том, что советский быт неумолимо взращивал неполноценного человека. Какого человека? Почему между умеренными бытовыми издержками и качеством личности должна существовать такая неумолимая корреляция? А древнегреческие герои, жившие даже без коммунальных удобств? Они тоже неумолимо приобретали антропологические изъяны, порожденные бытом? Но тогда чем лучше быт, тем лучше человек. И, как сказал чукча из анекдота, «я знаю этого человека».