Качели. Конфликт элит - или развал России?

А 22 ноября 2001 года «Новая газета» нанесла новый удар. Для нее уже и фигура Заостровцева оказалась недостаточно крупной. А потому тут необходима точная цитата.

«В СМИ Игоря Сечина все чаще называют руководителем некоего теневого кадрового кабинета. Именно оттуда, как считают многие журналисты, Генпрокуратура и Счетная палата получают указания, на кого еще «наехать» с проверками. Целями выбраны МПС, МЧС и ГТК. Ни у кого при этом не возникает сомнений, что Сечин и K° действуют по приказу Владимира Путина».

Дальше особо оговаривалось: «Похоже, сам Путин претензий к жертвам развернутой Сечиным травли не имеет».

Подчеркнем, что этот наезд «Новой газеты» датирован 2001 годом, когда в принципе фигура Сечина мало обсуждалась. И продолжим хроникальное рассмотрение сюжета.

26-27 ноября 2001 года Генпрокуратура предъявила официальное обвинение начальнику Таможенной инспекции А.Волкову и первому заместителю управления таможенных расследований и дознания ГТК М.Файзулину «в превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий» (ст. 286-3 УК РФ).

30 ноября было прекращено дело ГТК против «мебельщиков», переправленное ведомством Устинова в Мосгорпрокуратуру с письменным указанием «рассмотреть и прекратить».

А 7 декабря уже было закончено предварительное расследование дела против сотрудников таможни.

В ответ офицерское собрание таможенников направило Генпрокурору Устинову заявление в защиту Файзулина и Волкова с… предложением о возбуждении уголовных дел против множества сотрудников ГТК: «Мы считаем, что их (Файзулина и Волкова) действия полностью соответствуют целям и задачам, поставленным перед ГТК… В связи с этим просим предъявить нам аналогичное обвинение». В списке из 51 «подписанта» — зампреды ГТК Гутин и Межаков, а также начальники ключевых управлений ГТК.

10 декабря «Московский комсомолец» задался вопросом: почему уголовное дело № 88013 (дело таможни против мебельных фирм) курирует первый заместитель Генпрокурора Бирюков, «который не скрывает своих связей с чеченцами»? Этот вопрос отсылал к материалам, опубликованным «МК» в ноябре того же 2001 года. Там излагалась история о том, как после взрыва в Москве на «Пушкинской», в рамках разработки подозреваемых в причастности к взрыву и с санкции зампрокурора Москвы Ю.Семина, была проведена серия обысков. В том числе — у полномочного представителя главы Чеченской Республики при Президенте РФ А.Магомадова. На следующий день после обыска Магомадов уже был у первого зама Генпрокурора Бирюкова. После визита все изъятое у Магомадова ему немедленно возвратили, а Семина вызвали «на ковер».

Что такое элитные чеченцы с подобными «выходами наверх»? Это игровые инструменты, не более. Кто использует эти инструменты? Все те же внутренние элитные партии.

14 февраля 2002 года «мебельный сюжет» оказался, как мы упоминали ранее, темой слушаний Комитета Госдумы по безопасности. А в последующие месяцы началась уже рассмотренная нами эпопея вокруг следователя П.Зайцева.

В марте 2002 года дело о контрабанде мебели возобновляется на основании депутатского запроса. Но при этом дело переходит в другие руки: его расследование поручается прокурору из Ленинградской области В.Лоскутову, которого для этого привлек лично В.Путин.

А вот теперь — основной и неопровержимый факт, который замыкает наши аналитические пунктиры.

15 мая 2002 года Генпрокурор В.Устинов, выступая в Совете Федерации, говорит, что сотрудники ГТК Волков и Файзулин «уличены в злоупотреблении», и называет СМИ и депутатов, которые защищают Волкова и Файзулина, «ангажированными» и «стремящимися увести от уголовной ответственности преступников».

Об этом выступлении рассказали почти все мало-мальски значимые отечественные СМИ. А, например, «Газета» от 16 мая 2002 года разместила на своих страницах наиболее существенные фрагменты этого выступления. В том числе — фрагмент, касающийся дела «Трех китов».

В связи с этим майским выступлением Устинова «Коммерсант» значительно позже (1 октября 2003 года) напишет, что «именно глава Генпрокуратуры настоял на том, чтобы уголовное дело по фактам контрабанды мебели, реализуемой в «Трех китах», возбужденное на основе материалов ГТК, было изъято из следственного комитета, и поручил прекратить его».

Однако бог с ним, с «Коммерсантом». Его высказывания — это одно из слагаемых рассматриваемых нами газетных мифов. Но если мы калибруем информацию, то никак не можем уравнять такое высказывание с публичным выступлением самого Генерального прокурора в высочайшем государственном собрании, каковым является Совет Федерации. Значит, у В.Устинова были те или иные основания для того, чтобы самому включиться в процесс. Такие основания не могли быть мелкими. Они должны были быть интегрированы в рассматриваемую элитную игру. В элитной игре не бывает плохих и хороших. В ней есть игроки с разными элитными индексами. Если в игру введены «Три кита» (а они введены туда и Устиновым, обдуманно принимавшим такое решение), то дело аналитика признать, что «Три кита» — это индекс.

Есть «протрехкитовый» индекс и «антитрехкитовый» индекс. На данный момент по тем или иным причинам (совершенно необязательно таким, которые навязывают газеты) Устинову понадобился «протрехкитовый» индекс. Он ему понадобился, а не нам. Мы лишь это фиксируем.

А, зафиксировав, говорим, что в интересующем нас смысле — в смысле не криминальном, а элитно-игровом — Устинов поставил индекс некоей связи между собою и этим делом. А значит, разговоры о сомнительности связи Устинова с этим делом надо прекратить.

Нет никакой необходимости что-то при этом криминализовать. И в любом случае это категорически не наш профиль. Мы лишь укажем, что гипотеза отсутствия связей между Устиновым и «мебельными титанами» рассыпалась с каждым новым витком наших аналитических описаний. Но одно дело наши умствования, а другое — прямой факт, с настойчивым прямым публичным предъявлением «протрехкитового» индекса.

Этот факт позволяет утверждать, как минимум, следующее.

В деле «Трех китов» (деле, как мы теперь понимаем, совсем не мебельном) на уровне прямых открытых фактов (а не досужих сплетен), причем фактов, лишь дополняемых (а не подменяемых) аналитическими рефлексиями, обнаруживается противостояние между Устиновым (который, по всем экспертным оценкам, никогда не был самодостаточен) и Патрушевым. В дальнейшем ситуация изменится под давлением новых обстоятельств, вызвавших перегруппировку сил. Но на рассматриваемый момент ситуация именно такова.

Делать из такого противостояния далеко идущие выводы нельзя. Возможно, это противостояние носит частный характер. Но оно зафиксировано на уровне прямых публичных высказываний данных фигур. И с аналитической точки зрения обладает слишком большой ценностью, ибо полностью разрушает миф о «чекистско-либеральном противостоянии».

Заостровцев очевидно примыкает к группе Устинова. И противостоит Патрушеву.

Грызлов, а впоследствии и Нургалиев противостоят группе Устинова. То есть, как минимум, в этом деле находятся по одну сторону барьера с Патрушевым. Бирюков лишь сопровождает Устинова, а не занимает автономную от Генпрокурора «протрехкитовую» позицию.

А за всем этим стоят уже другие, в том числе и международные, «расклады». Попытаемся уточнить их, исходя из заявлений Зайцева и установленных фактов. То есть перейдем к рассмотрению истории о «Бэнк оф Нью-Йорк», к которой постоянно апеллирует Зайцев, анализируя внешние «трехкитовые» выходы.