Качели. Конфликт элит - или развал России?

Что касается мебельного центра, то он после изъятия мебели на сумму 6 млн. долларов был закрыт на полтора месяца. С.Зуев заплатил 2,5 млн. долларов таможенных пошлин (в бюджет), 450 тыс. долларов штрафов (идущих ГТК) и остался должен еще 2,5 млн. долларов. Таможенники закрыли дело. Мебель вернулась в «Три кита», но не вся. По утверждению представителей «Трех китов», пропало мебели на сумму 3,9 млн. долларов, и потому Зуев отказался доплачивать 2,5 млн. долларов.

После этого, в январе 2001 года, Управление таможенных расследований с поразительным упорством (Заостровцев еще никуда не ушел и уже проявил себя в этом деле) вновь возбудило дело против «Бастиона» и начало проверки в фирмах С.Зуева, владеющих центрами «Гранд» и «Три кита», — ООО «Альянс-95» и «Альянс-96».

Со своей стороны, компания «Три кита» обратилась в суд с требованием вернуть 2,5 млн. долларов и 450 тыс. долларов (то есть пошлины и штрафы).

А летом 2001 года началось обсуждение статусных интересантов. Напомним, что, как сообщила «Новая газета» от 23 июня 2001 года, мебель известных производителей из Италии, Испании, Франции, Англии и Германии доставлялась в Роттердам в контейнерах фирмы «Маэрск Прайвит Лимитед». Оттуда «Маэрск» вез контейнеры в Санкт-Петербург, где на таможне их вес сильно занижался. Далее мебель двигалась на таможенный пост «Наро-Фоминский» и размещалась на подмосковных складах временного хранения Наро-Фоминского района. Эти операции проводились при помощи ООО «СЭФ Транс», которое возглавлял А.Саенко.

Кроме того, «Новая газета» отдельно обозначала роль в этом процессе Ю.Заостровцева (в тот момент — заместителя директора ФСБ), которая «в том и состоит, чтобы таможня неизменно давала добро». Там же говорилось, что на Лубянке за Ю.Заостровцевым закрепилось прозвище «Три кита».

Все это увязывалось с тем, что Заостровцев до 1993 года курировал в экономической контрразведке ФСБ Государственный таможенный комитет. В 1993 году он уволился, а в ноябре 1998 года вернулся в экономическое управление ФСБ. А в 2000 году стал еще и замдиректора ФСБ.

С конца 2000 года и на длительное время Ю.Заостровцев становится одним из главных негативных героев «Новой газеты». 8 августа 2001 года «Новая газета» пишет:

«В ФСБ циркулирует слух о том, что Юрий Заостровцев, который курировал таможню по линии ФСБ и сохранил массу нужных связей, обеспечивает благополучное растаможивание элитной мебели иностранного производства, поступающей в престижные магазины «Гранд» и «Три кита». Как утверждается, на балтийской и наро-фоминской таможнях мебель становится значительно легче, образуя тем самым немалый денежный ресурс. Утверждается также, что Юрия Заостровцева стали разрабатывать в МВД после того, как у него возник конфликт с Владимиром Рушайло по поводу одного из весьма близких министру банков…».

Напоминаем, что В.Рушайло был освобожден от должности главы МВД 28 марта 2001 года и сразу же назначен главой Совета Безопасности РФ. И уже после этой отставки состоялся информационный залп по Заостровцеву. Интернет-агентство АПН (ссылки на публикацию датированы осенью 2001 года) в связи с этим утверждало, что настоящие стороны «мебельного» конфликта — это Ю.Заостровцев и первый зам Устинова Ю.Бирюков, с одной стороны, и В.Рушайло и М.Ванин, — с другой.

Мы же, проведя аналитическую ревизию фактур, их сепарацию, технологическую критику и сравнительно-типологический анализ, решаемся утверждать следующее. РЕДУЦИРОВАТЬ КОНФЛИКТ ДО УРОВНЯ, УКАЗАННОГО В ЖУРНАЛИСТСКИХ РАССЛЕДОВАНИЯХ, ПРОВОДИМЫХ «НОВОЙ ГАЗЕТОЙ» И ДРУГИМИ ИЗДАНИЯМИ, — ЗНАЧИТ ПОЛНОСТЬЮ ИЗВРАТИТЬ СУТЬ ВОПРОСА.

А извращение — часть игры. Любая редукция — часть игры. Одна элитная группа хочет выделить один фокус дела. Другая — другой. Никак нельзя сказать, что версия с Рушайло и прочими все описывает в полном объеме. Ведь бурное развитие «трехкитового дела» продолжалось в течение длительного периода после ухода Рушайло из МВД.

Однако эта версия — не случайна. Очень важно, кто эту версию продвигал. Опять же — не злокозненно уводил от настоящего следа, а честно и добросовестно продвигал. Редукция рождалась, я убежден, вопреки воле расследующего. Это свойство самодостаточных фактур. Фактуры гипнотизируют. Ведут за собой. Если нет методологической базы и аппарата, ничего другого просто не может быть. Сколько раз я видел, как фактуры уводили неизвестно куда людей с гениальной памятью, абсолютно доброкачественной моралью, живым и жадным умом. Я уже описал это в общем виде, говоря о трагедии параполитики. И противопоставляя эту трагедию конспирологическому синдрому.

Итак, фактуры и результаты. Версия, которую мы сейчас анализируем, не принадлежит одному лишь Шлейнову. Одной из главных фигур, продвигавших ее в СМИ, был известный журналист А.Хинштейн.

В сентябре 2001 года А.Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» ряд статей с обвинениями чиновников ГТК в коррупционных связях с бывшим помощником В.Рушайло А.Орловым. В одной из статей серии «Наследство черного регента» (от 19 сентября 2001 года) Хинштейн приводит фрагмент из некоего диалога между зампредом ГТК Б.Гутиным и С.Зуевым, переданного этим последним А.Хинштейну. В диалоге Гутин говорит (судя по тексту, Зуеву):

Далее Хинштейн утверждает: «Именно Орлов был непосредственным мотором всей этой акции. Таможенников попросту использовали в качестве грубой рабочей силы».

И дело, над которым работал следователь Зайцев, находилось именно под личным присмотром Орлова — вплоть до вызовов им к себе свидетелей по делу.

То есть Хинштейн в сентябре 2001 года фактически выступает адвокатом Зуева как «жертвы» Орлова.

Но очень скоро Хинштейн фактически превратится чуть ли не в главного обвинителя Зуева. И это — парадокс, который невозможно объяснить «общеведомственными» пристрастиями Хинштейна.

Хинштейн этих пристрастий не просто не скрывает. Он их всячески манифестирует. Он стал известным журналистом именно потому, что занялся спецслужбистской тематикой. И уж никак не с позиции «журналист против спецслужб». Но если начинается война внутри ведомства, то общеведомственных пристрастий уже недостаточно. Нужно позиционироваться более тонко. Например, за группу Заостровцева или против нее. Именно это тонкое (в итоге «антизаостровцевское») позиционирование и превратило А.Хинштейна, как мне кажется, в одного из главных разоблачителей по делу «Трех китов». Но тогда вопрос о позиционировании А.Хинштейна носит характер частной (важной, но не безусловной) подсказки. Намного важнее, как структурированы воюющие спецслужбистские группы. Или, если еще точнее, как на тот момент раскололась сама Лубянка. И Лубянка ли?

Есть версия, согласно которой весной 2001 года глава ФСБ Патрушев передал президенту Путину концепцию экономической безопасности России, написанную Ю.Заостровцевым. Согласно документу, ГТК и вновь создаваемую финансовую разведку предлагалось подчинить Минфину, а их руководителям придать ранг первых замов министра. На пост председателя ГТК предлагался сам Ю.Заостровцев. Однако, по этой версии, план Заостровцева удалось похоронить А.Кудрину, убедившему Президента в несостоятельности концепции. Если это так, то Ю.Заостровцева атаковал А.Кудрин, а не какая-то внутрилубянская группа.

Но есть основания считать, что отсылка к Кудрину — маневр для отвода глаз. Ровно такой же маневр — версия, согласно которой «мебельное дело» — это удар по Патрушеву и Заостровцеву, которые вознамерились «подмять» под себя таможню. Почему мы имеем право говорить о лукавстве? ПОТОМУ ЧТО В РЕШАЮЩИЙ МОМЕНТ ПИСЬМО ТОГДАШНЕМУ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ РФ М.КАСЬЯНОВУ, В КОТОРОМ СОДЕРЖАТСЯ ПРЯМЫЕ ОБВИНЕНИЯ В КОНТРАБАНДЕ В АДРЕС ВЛАДЕЛЬЦЕВ «ГРАНДА» И «ТРЕХ КИТОВ» (А ЗНАЧИТ, КОСВЕННО И Ю.ЗАОСТРОВЦЕВА), ПОДПИСАЛ ЛИЧНО ДИРЕКТОР ФСБ Н.ПАТРУШЕВ, А НИКАКОЙ НЕ КУДРИН!