Мир, которого хотели и который ненавидели

Когда Ленин инструктировал Крыленко и Иоффе, уже было известно, что советская делегация выедет на Северный фронт в район дислокации 5-й армии, игравшей передовую роль в борьбе за Советскую власть среди окопников⁹⁵. К тому же это была самая ближайшая к Петрограду крупная стратегическая военная единица. Было известно также и то, что еще в 6 часов утра этого дня, то есть 11 ноября, Троцкий именем СНК обратился ко всем войсковым комитетам на фронте и ко всём Советам с изложением последних данных о поведении смещенного Духонина и начальников союзных военных миссий при Ставке⁹⁶. В обращении говорилось о недопустимости вмешательства во внутренние дела нашей страны союзных представителей, пытающихся «путем угроз заставить русскую армию и русский народ продолжать дальше войну во исполнение договоров, заключенных царем и подтвержденных правительствами Милюкова — Керенского — Терещенко»⁹⁷. Подчеркивалось также, что союзники не дают никакого ответа на советское предложение о перемирии на всех фронтах, более того, обвиняют нас в том, будто СНК предлагает сепаратное перемирие. В обращении содержался призыв к солдатам продолжать «борьбу за немедленное перемирие», выбирать делегатов для таких переговоров.

Не лучшим образом вели себя в эти дни и меньшевики с эсерами, которые вместе с теми, кто стоял за продолжение войны, вещали в печати, что немцы не хотят с нами вести какие-либо переговоры, что они наступают и наши армии буквально бегут от них. Этой ложью они сеяли тревогу в тылу, а заодно и как бы подсказывали немцам линию их поведения в отношении обескровленной и неспособной к сопротивлению страны '.

Молчали по вопросу о перемирии и демократическом мире нейтральные страны, к которым Советское правительство обратилось с нотой от 10 (23) ноября. Исключение составил только представитель Испании Гаридо Циснерос, который уже на следующий день — 11 (24) ноября— дал ответ, обещая немедленно телеграфом передать советскую ноту своему правительству, чтобы оно «могло довести ее до сведения испанского народа и приложить со своей стороны все необходимые усилия, чтобы способствовать заключению мира, которого так жаждет все человечество»⁹⁸. За это испанский представитель поплатился — он был незамедлительно отозван своим правительством из нашей страны.

Активное противодействие продолжали оказывать советскому миролюбивому курсу и союзные державы.

11 (24) ноября в британской палате общин выступил заместитель министра иностранных дел Великобритании Р. Сесиль, который заявил, что его страна не признает Советское правительство как субъект международного права⁹⁹. Аналогичную позицию заняла и Франция, резко отреагировавшая на смещение Духонина за отказ начать переговоры с немцами о заключении перемирия. Ф. Фош немедленно телеграфировал французской военной миссии в России, что Франция полагается на патриотизм главного русского командования и надеется, что оно откажется от переговоров с немцами и удержит русскую армию на фронте против их общего врага¹⁰⁰.

После смещения Духонина и США сразу же начали проводить курс на аннулирование экономических и военных поставок, обещанных еще Временному правительству¹⁰¹. 12 ноября американский военный атташе в России бригадный генерал У. В. Джедсон довел до сведения русского генерального штаба в Петрограде документ: любые действия новой власти в Петрограде, которые, по мнению США, противоречат их интересам, приведут к блокированию каких-либо связей между США и Россией. В документе прежде всего излагалось сообщение, появившееся в прессе США. «Американское Правительство объявило,— говорилось в печати,— что никакие отправки военных припасов или продовольствия не будут производиться в Россию до тех пор, пока положение в этой стране не выяснится. Правительство, до разрешения отправки американских продуктов, хочет знать, в чьи руки они попадут в России. Вывоз в Россию будет возобновлен только после сформирования твердой власти, которая может быть признана Соединенными Штатами» '. Далее открытым текстом, как говорится, сообщалось, что внешний курс большевиков не устраивает США: «Но если большевики останутся в обладании власти и будут проводить свою программу заключения мира с Германией, то настоящее запрещение вывоза в Россию останется в силе»¹⁰². Передавая материал, У.В.Джедсон подчеркивал, что хотя ни он, ни посол Френсис не имеют на этот счет никаких инструкций из США, однако пресса правильно отражает точку зрения американского правительства, и они ждут дальнейших известий из своей страны¹⁰³. Генерал сообщил также, что передаваемое им заявление согласовано с послом¹⁰⁴.

12 ноября «активничал» и смещенный Духонин. Он из ставки передал фронтам телеграмму, призывая солдат соблюдать обязательства России перед союзниками продолжать войну, угрожал тем, кто приступит, к мирным переговорам с немцами¹⁰⁵. Болеё того, Духонин открыто выступил с призывом против Советской власти. «Дайте время истинной русской демократии,— взывал Духонин,— сформировать власть и правительство, и она даст нам немедленный мир совместно с союзниками...»¹⁰⁶ Последний призыв проливает свет и на то, зачем и для чего в эти дни в ставку выехали или находились уже в ней такие политические и военные фигуры, как социал-шовинист эсер Н. Д. Авксентьев, лидеры правых эсеров А. Р. Гоц и В. М. Чернов, один из лидеров «революционного оборончества», меньшевик Б. О. Богданов, организатор и лидер кадетской партии П. Н. Милюков, генерал М. В. Алексеев, будущий организатор и руководитель белогвардейской Добровольческой армии¹.

Тесную связь поддерживает Духонин и с Петроградом. 13 ноября от него была получена здесь телеграмма, уведомляющая, что английский генерал Бартер предостерегает от заключения сепаратного мира с Германией, поскольку в этом случае Япония выступит против России². Печатая телеграмму, «Известия ЦИК» прокомментировали этот начавшийся шантаж Советской власти. Мы знаем, писала газета, что в борьбе за мир столкнемся с противодействием прежде всего союзных стран, но «русский народ, запроданный некогда царизмом, а затем коалиционным правительством Керенского в распоряжение европейских финансистов, взял свою судьбу в собственные руки и не хочет более быть слепым орудием в руках заграничного империализма»³.

Духонин спешил. Он не мог не знать о приказе № 1, изданном Крыленко после получения инструкций от Ленина (он дал их делегации перед ее поездкой на Двинский участок Северного фронта для ведения переговоров о перемирии) ⁴. Этот приказ оповещал армию об отстранении его, Духонина, от должности и назначении Крыленко, который уже во второй половине дня 11 ноября выехал на фронт. За поездкой Крыленко следили все политические партии, газеты всех направлений. Все ждали результатов — одни с надеждой, другие с полным неверием в успех, третьи злобствовали и клеветали. Но информацию об этой поездке печатали все. Делегация выехала в составе главнокомандующего Крыленко, члена ЦК РСДРП (б) А. М. Коллонтай, секретаря Военной организации при ЦК партии большевиков Е. Ф. Розми-рович (Трояновская)⁵.

11 ноября, в субботу, в 20 часов вечера делегация была уже в Пскове и немедленно приступила к работе⁶. Неявившийся на вызов Крыленко командующий Северным фронтом генерал В. А. Черемисов был тут же отстранен от должности. Одновременно Крыленко отстранил и Шубина, комиссара бывшего Временного прави-

¹ См.: Известия ЦИК- 1917. 12 ноября.

² См. там же. 14 ноября.

⁸ Там же.

* См.: Минц И. И. История Великого Октября. Т. 3. С. 329. ^s См. там же.

* См.: Буревестник. Орган федерации анархических групп. Пг„ 1917. J* 3. 14 ноября.

ав

тельства на Северном фронте, и назначил на его место большевика Б. П. Позерна. В Пскове Крыленко разговаривал с делегацией 12-го финляндского полка, расквартированного в городе. Убедившись, что гарнизон Пскова находится на стороне Советской власти и поддерживает декрет о мире, Крыленко и его спутники в 1 час ночи, то есть уже 12 ноября, выехали в направлении Двинска, куда прибыли в 9 часов утра. Надо полагать, что Духонин имел полное представление о маршруте движения делегации во главе с Крыленко, который в конечном итоге двигался курсом на Ставку.