Отцы и дети

к покойной его жене, и не отстал от него до тех пор, пока не получил этих писем, за которыми Николай Петрович принужден был рыться в двадцати различных ящиках и сундуках. Вступив в обладание этими полуистлевшими бумажками, Аркадий как будто успокоился, точно он увидел перед собою цель, к которой ему следовало идти. "Я вам это обоим говорю, - беспрестанно шептал он, - сама прибавила. Поеду, поеду, чёрт возьми!" Но он вспоминал последнее посещение, холодный прием и прежнюю неловкость, и робость овладевала им. "Авось" молодости, тайное желание изведать свое счастие, испытать свои силы в одиночку, без чьего бы то ни было покровительства - одолели наконец. Десяти дней не прошло со времени его возвращения в Марьино, как уже он опять, под предлогом изучения механизма воскресных школ, скакал в город, а оттуда в Никольское. Беспрерывно погоняя ямщика, несся он туда, как молодой офицер на сраженье: и страшно ему было, и весело, нетерпение его душило. "Главное - не надо думать", - твердил он самому себе. Ямщик ему попался лихой; он останавливался перед каждым кабаком, приговаривая: "Чкнуть?" или: "Аль чкнуть?" - но зато, чкнувши, не жалел лошадей. Вот наконец показалась высокая крыша знакомого дома... "Что я делаю? - мелькнуло вдруг в голове Аркадия. - Да ведь не вернуться же!" Тройка дружно мчалась; ямщик гикал и свистал. Вот уже мостик загремел под копытами и колесами, вот уже надвинулась аллея стриженых елок... Розовое женское платье мелькнуло в темной зелени, молодое лицо выглянуло из-под легкой бахромы зонтика... Он узнал Катю, и она его узнала. Аркадий приказал ямщику остановить расскакавшихся лошадей, выпрыгнул из экипажа и подошел к ней. "Это вы! промолвила она, и понемножку вся покраснела, - пойдемте к сестре, она тут, в саду; ей будет приятно вас видеть".

Катя повела Аркадия в сад. Встреча с нею показалась ему особенно счастливым предзнаменованием; он обрадовался ей, словно родной. Все так отлично устроилось: ни дворецкого, ни доклада. На повороте дорожки он увидел Анну Сергеевну. Она стояла к нему спиной. Услышав шаги, она тихонько обернулась.

Аркадий смутился было снова, но первые слова, ею произнесенные, успокоили его тотчас. "Здравствуйте, беглец!" - проговорила она своим ровным, ласковым голосом и пошла к нему навстречу, улыбаясь и щурясь от солнца и ветра: "Где ты его нашла, Катя?"

- Я вам, Анна Сергеевна, - начал он, - привез нечто такое, чего вы никак не ожидаете...

- Вы себя привезли; это лучше всего.

XXIII

Проводив Аркадия с насмешливым сожалением и дав ему понять, что он нисколько не обманывается насчет настоящей цели его поездки, Базаров уединился окончательно: на него нашла лихорадка работы. С Павлом Петровичем он уже не спорил, тем более что тот в его присутствии принимал чересчур аристократический вид и выражал свои мнения более звуками, чем словами. Только однажды Павел Петрович пустился было в состязание с нигилистом по поводу модного в то время вопроса о правах остзейских дворян, но сам вдруг остановился, промолвив