Накануне

но подумала, лучше я сама пойду. Я к тебе на четверть часа. Встань, запри дверь.

Он поднялся, проворно запер дверь, воротился к ней и взял ее за руки. Он не мог говорить; радость его душила. Она с улыбкой глядела ему в глаза... в них было столько счастия... Она застыдилась.

- Постой, - сказала она, ласково отнимая у него руки, - дай мне шляпу снять.

Она развязала ленты шляпы, сбросила ее, спустила с плеч мантилью, поправила волосы и села на маленький, старенький диванчик. Инсаров не шевелился и глядел на нее, как очарованный.

- Сядь же, - проговорила она, не поднимая на него глаз и указывая ему на место возле себя.

Инсаров сел, но не на диван, а на пол, у ее ног.

- На, сними с меня перчатки, - промолвила она неровным голосом. Ей становилось страшно.

Он принялся сперва расстегивать, потом стаскивать одну перчатку, стащил ее до половины и жадно прильнул губами к забелевшей под нею тонкой и нежной кисти.

Елена вздрогнула и хотела отслонить его другой рукою, он начал целовать другую руку. Елена потянула ее к себе, он откинул голову, она посмотрела ему в лицо, нагнулась - и губы их слились...

Прошло мгновение... Она вырвалась, встала, шепнула: "Нет, нет", - и быстро подошла к письменному столу.

- Ведь я здесь хозяйка, для меня не должно быть у тебя тайны, проговорила она, стараясь казаться беспечной и становясь к нему спиной. Сколько бумаг! Это что за письма?

Инсаров наморщил брови.

- Эти письма? - промолвил он, вставая с полу. - Ты можешь их прочесть.

Елена повертела их в руке.

- Их так много, и они так мелко написаны, а я сейчас должна уйти... Бог с ними! Не от соперницы?.. Да они и не по-русски, - прибавила она, перебирая тонкие листы.

Инсаров приблизился к ней и коснулся ее стана. Она вдруг обернулась к нему, светло ему улыбнулась и оперлась на его плечо.

- Эти письма из Болгарии, Елена; друзья мне пишут, они меня зовут.

- Теперь? Туда?

- Да... теперь. Пока еще время, пока проехать можно.

Она вдруг бросила ему обе руки вокруг шеи.

- Ведь ты меня возьмешь с собой?

Он прижал ее к сердцу.

- О моя, милая девушка, о моя героиня, как ты произнесла это слово! Но не грешно ли, не безумно ли мне, мне, бездомному, одинокому, увлекать тебя с собою... И куда же!

Она зажала ему рот.

- Тсс... или я рассержусь и никогда больше не приду к тебе. Разве не все решено, не все кончено между нами? Разве я не твоя жена? Разве жена расстается с мужем?

- Жены не идут на войну, - промолвил он с полупечальной улыбкой.

- Да, когда они могут остаться. А разве я могу остаться здесь?

- Елена, ты ангел!.. Но подумай, мне, может быть, придется выехать из Москвы... через две недели. Мне уже нельзя помышлять ни об университетских лекциях, ни об окончании работ.

- Что же такое? - перебила Елена. - Ты должен скоро ехать? Да хочешь ли, я теперь же, сейчас, сию минуту останусь у тебя, с тобой навсегда, и домой не вернусь, хочешь? Поедем сейчас, хочешь?

Инсаров с удвоенною