Бронзовая птица

наверну! – и поднял кулак.

– Наверни, наверни! – сказал Генка, наступая на Сеньку. – Наверни, попробуй! – Он вошел в азарт и лез в драку. Наконец-то он рассчитается за яйцо, разбитое на голове!

Миша встал между ними:

– Уходи, Ерофеев! И имей в виду: никто тебя не боится. Нас много, а ты один. И со всеми ты не справишься.

Сенька обвел всех злобным взглядом, повернулся и пошел к выходу, сопровождаемый смехом и улюлюканьем ребят. Поражение всесильного Ерофеева было для них неожиданным и приятным событием.

В дверях Сенька оглянулся и опять погрозил всем кулаком. Раздался новый взрыв хохота. Тогда, в бессильной ярости, Сенька опустил кулак прямо на шею Акимке.

– А меня за что? – жалобно спросил Акимка.

38. Борьба разгорается

На следующий день кто-то сломал четыре яблони в бывшем помещичьем саду. Явился председатель сельсовета с двумя крестьянами, пригласил Мишу в сад, показал ему сломанные яблони, мрачно спросил:

– Твоих ребят работа?

– Нет, – твердо ответил Миша, – никто из ребят не мог этого сделать.

– Кто же их сломал?

– Не знаю.

– Кроме ваших ребят, некому, – сказал председатель. – Разве вы видали кого постороннего?

Никого постороннего Миша не видел.

– То-то и оно, – сказал председатель. – Не было здесь посторонних, и не могло быть. Значит, ваши ребята и сломали.

– Нет! – закричал Миша. – Не станут они ломать деревья.

Председатель покачал головой:

– Ведь вот сломали…

А через несколько дней председатель вызвал Мишу в сельсовет и вручил ему бумагу из губоно. Отряду предлагалось немедленно покинуть усадьбу «ввиду систематической порчи таковой». Бумага была подписана Серовым.

Серов… Кто это такой? Знакомая фамилия… Ах да, это им подписана охранная грамота на усадьбу.

Итак, их выгоняют. Какой позор!

Разве они могут уйти отсюда? Уйти – значит признать свою вину. Какая память останется о них в деревне? И как все бросить: отряд, который вот-вот уже организуется, ликбез, клуб – они уже успели привести его в порядок, закрасив мазню Кондратия Степановича. Нет, они не сдадутся! Они ни в чем не виноваты и докажут свою правоту.

Было решено, что Миша и Славка поедут в город и будут там добиваться отмены распоряжения Серова.

39. Борьба продолжается

Товаро-пассажирский поезд тащился медленно, останавливаясь на каждом полустанке. За окном вагона знакомая картина: железнодорожные будки, телеграфные столбы, стаи воробьев на проводах, закрытые шлагбаумы и вереница подвод за ними, баба-стрелочница со свернутым желтым флажком в руке, деревня на косогоре, пруд за насыпью и утки на пруду, на платформе – бородатый мужчина с маленьким блестящим бидончиком в руках, рабочие с ломами и лопатами, старуха, бредущая по тропинке с цветастым узелком, дачники на велосипедах…

Впрочем, наслаждаться пейзажем Миша и Славка особенно не могли: они увидели графиню.

Притиснутая в угол скамьи, она клевала носом у открытого окна, и черная паровозная пыль садилась ей на лицо.

Мальчики не придали бы особого значения