Накануне

него каким-то долгим, мягким взглядом. Он опустил глаза.

- Вы шли от нас? - спросила она его.

- Нет... не от вас.

- Нет? - повторила Елена и постаралась улыбнуться. - Так-то вы держите ваши обещания? Я вас ждала с утра.

- Я вчера, вспомните, Елена Николаевна, ничего не обещал.

Елена опять едва улыбнулась и провела рукой по лицу. И лицо и рука были очень бледны.

- Вы, стало быть, хотели уехать, не простившись с нами?

- Да, - сурово и глухо промолвил Инсаров.

- Как? После нашего знакомства, после этих разговоров, после всего... Стало быть, если б я вас здесь не встретила случайно (голос Елены зазвенел, и она умолкла на мгновение)... так бы вы и уехали, и руки бы мне не пожали в последний раз, и вам бы не было жаль?

Инсаров отвернулся.

- Елена Николаевна, пожалуйста, не говорите так. Мне и без того невесело. Поверьте, мое решение мне стоило больших усилий. Если б вы знали...

- Я не хочу знать, - с испугом перебила его Елена, - зачем вы едете... Видно, так нужно. Видно, нам должно расстаться. Вы без причины не захотели бы огорчить ваших друзей. Но разве так расстаются друзья? Ведь мы друзья с вами, не правда ли?

- Нет, - сказал Инсаров.

- Как?.. - промолвила Елена. Щеки ее покрылись легким румянцем.

- Я именно оттого и уезжаю, что мы не друзья. Не заставляйте меня сказать то, что я не хочу сказать, что я не скажу.

- Вы прежде были со мной откровенны, - с легким упреком произнесла Елена. - Помните?

- Тогда я мог быть откровенным, тогда мне скрывать было нечего; а теперь...

- А теперь? - спросила Елена.

- А теперь... А теперь я должен удалиться. Прощайте.

Если бы в это мгновение Инсаров поднял глаза на Елену, он бы заметил, что лицо ее все больше светлело, чем больше он сам хмурился и темнел; но он упорно глядел на пол.

- Ну, прощайте, Дмитрий Никанорович, - начала она. - Но по крайней мере, так как мы уже встретились, дайте мне теперь вашу руку.

Инсаров протянул было руку.

- Нет, и этого я не могу, - промолвил он и отвернулся снова.

- Не можете?

- Не могу. Прощайте.

И он направился к выходу часовни.

- Погодите еще немножко, - сказала Елена. - Вы как будто боитесь меня. А я храбрее вас, - прибавила она с внезапной легкой дрожью во всем теле. - Я могу вам сказать... хотите?.. отчего вы меня здесь застали? Знаете ли, куда я шла?

Инсаров с изумлением посмотрел на Елену.

- Я шла к вам.

- Ко мне?

Елена закрыла лицо.

- Вы хотели заставить меня сказать, что я вас люблю, - прошептала она, - вот... я сказала.

- Елена! - вскрикнул Инсаров.

Она приняла руки, взглянула на него и упала к нему на грудь.

Он крепко обнял ее и молчал. Ему не нужно было говорить ей, что он ее любит. Из одного его восклицания, из этого мгновенного преобразования всего человека, из того, как поднималась и опускалась эта грудь, к которой она так доверчиво прильнула, как прикасались концы его пальцев к ее волосам, Елена могла понять, что она любима. Он молчал,