Отцы и дети

В тихом омуте... ты знаешь! - подхватил Базаров. - Ты говоришь, она холодна. В этом-то самый вкус и есть. Ведь ты любишь мороженое?

- Может быть, - пробормотал Аркадий, - я об этом судить не могу. Она желает с тобой познакомиться и просила меня, чтоб я привез тебя к ней.

- Воображаю, как ты меня расписывал! Впрочем, ты поступил хорошо. Вези меня. Кто бы она ни была - просто ли губернская львица, или "эманципе" вроде Кукшиной, только у ней такие плечи, каких я не видывал давно.

Аркадия покоробило от цинизма Базарова, но - как это часто случается он упрекнул своего приятеля не за то именно, что ему в нем не понравилось...

- Отчего ты не хочешь допустить свободы мысли в женщинах? - проговорил он вполголоса.

- Оттого, братец, что, по моим замечаниям, свободно мыслят между женщинами только уроды.

Разговор на этом прекратился. Оба молодых человека уехали тотчас после ужина. Кукшина нервически злобно, но не без робости, засмеялась им вослед: ее самолюбие было глубоко уязвлено тем, что ни тот, ни другой не обратил на нее внимания. Она оставалась позже всех на бале и в четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку с Ситниковым на парижский манер. Этим поучительным зрелищем и завершился губернаторский праздник.

XV

- Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия особа, говорил на следующий день Аркадию Базаров, поднимаясь вместе с ним по лестнице гостиницы, в которой остановилась Одинцова. - Чувствует мой нос, что тут что-то не ладно.

- Я тебе удивляюсь! - воскликнул Аркадий. - Как? Ты, ты, Базаров, придерживаешься той узкой морали, которую...

- Экой ты чудак! - небрежно перебил Базаров. - Разве ты не знаешь, что на нашем наречии и для нашего брата "не ладно" значит "ладно"? Пожива есть, значит. Не сам ли ты сегодня говорил, что она странно вышла замуж, хотя, по мнению моему, выйти за богатого старика - дело ничуть не странное, а, напротив, благоразумное. Я городским толкам не верю; но люблю думать, как говорит наш образованный губернатор, что они справедливы.

Аркадий ничего не отвечал и постучался в дверь номера. Молодой слуга в ливрее ввел обоих приятелей в большую комнату, меблированную дурно, как все комнаты русских гостиниц, но уставленную цветами. Скоро появилась сама Одинцова в простом утреннем платье. Она казалась еще моложе при свете весеннего солнца. Аркадий представил ей Базарова и с тайным удивлением заметил, что он как будто сконфузился, между тем как Одинцова оставалась совершенно спокойною, по-вчерашнему. Базаров сам почувствовал, что сконфузился, и ему стало досадно. "Вот тебе раз! бабы испугался!" - подумал он, и, развалясь в кресле не хуже Ситникова, заговорил преувеличенно развязно, а Одинцова не спускала с него своих ясных глаз.

Анна Сергеевна Одинцова родилась от Сергея Николаевича Локтева, известного красавца, афериста и игрока, который, продержавшись и прошумев лет пятнадцать в Петербурге и в Москве, кончил тем, что проигрался в прах и принужден был поселиться в деревне, где,