Остров сокровищ

овторять:

- Пиастры! Пиастры! Пиастры!

И повторял до тех пор, пока не выбивался из сил или пока Джон не покрывал его клетку платком.

- Этой птице, - говорил он, - наверно, лет двести, Хокинс. Попугаи живут без конца. Разве только дьявол повидал на своем веку столько зла, сколько мой попугай. Он плавал с Инглендом, с прославленным капитаном Инглендом, пиратом. Он побывал на Мадагаскаре, на Малабаре [Малабар - область на юго-западном побережье Индии], в Суринаме [Суринам - то же, что Голландская Гвиана (в Южной Америке)], на Провиденсе [Провиденс - остров в Индийском океане], в Порто-Белло [Порто-Белло - порт в Шотландии]. Он видел, как вылавливают груз с затонувших галеонов [галеоны - испанские корабли, на которых перевозили золото из испанской Америки в Испанию]. Вот когда он научился кричать "пиастры". И нечему тут удивляться: в тот день выловили триста пятьдесят тысяч пиастров, Хокинс! Этот попугай присутствовал при нападении на вице-короля Индии невдалеке от Гоа [португальская колония на территории Индии]. А с виду он кажется младенцем... Но ты понюхал пороху, не правда ли, Капитан?

- Повор-рачивай на другой галс! [галс - направление движения судна относительно ветра] - кричал попугай.

- Он у меня отличный моряк, - приговаривал повар и угощал попугая кусочками сахара, которые доставал из кармана.

Попугай долбил клювом прутья клетки и ругался скверными словами.

- Поживешь среди дегтя - поневоле запачкаешься, - объяснял мне Джон. - Это бедная, старая невинная птица ругается, как тысяча чертей, но она не понимает, что говорит. Она ругалась бы и перед господом богом.

С этими словами Джон так торжественно прикоснулся к своей пряди на лбу, что я счел его благороднейшим человеком на свете.

Отношения между сквайром и капитаном Смоллеттом были по-прежнему очень натянутые. Сквайр, не стесняясь, отзывался о капитане презрительно. Капитан никогда не заговаривал со сквайром, а когда сквайр спрашивал его о чем-нибудь, отвечал резко, кратко и сухо. Прижатый в угол, он вынужден был сознаться, что, по-видимому, ошибся, дурно отзываясь о команде. Многие матросы работали образцово, и вся команда вела себя превосходно. А в шхуну он просто влюбился.

- Она слушается руля, как хорошая жена слушается мужа, сэр. Но, - прибавлял он, - домой мы еще не вернулись, и плавание наше мне по-прежнему очень не нравится.

Сквайр при этих словах поворачивался к капитану спиной и принимался шагать по палубе, задрав подбородок кверху.

- Еще немного, - говорил он, - и этот человек окончательно выведет меня из терпения.

Нам пришлось перенести бурю, которая только подтвердила достоинства нашей "Испаньолы". Команда казалась довольной, да и неудивительно. По-моему, ни на одном судне с тех пор, как Ной впервые пустился в море, так не баловали команду. Пользовались всяким предлогом, чтобы выдать морякам двойную порцию грога. Стоило сквайру услышать о дне рождения кого-нибудь из матросов, и тотчас же всех оделяли пудингом. На палубе всегда