Каторга

я заканчивал перед самой войной и тогда же впервые прочитал повесть Бориса Лавренева "Стратегическая ошибка" о прорыве летом 1914 года германских крейсеров "Гебен" и "Бреслау" в Черное море. Ограниченный в своих познаниях, я следил лишь за развитием сюжета и многое не понял, но сама фабула повести надолго осталась в сердце.

Сейчас мою память снова тревожат старые, еще детские воспоминания о "стратегической ошибке" британского Адмиралтейства, которую лучше назвать политической диверсией. Сам хлебнувший морской воды и многое заново переосмысливший, я теперь могу судить о событиях прошлого с гораздо большими подозрениями...

Итак, читатель, я приглашаю тебя в жаркие дни лета 1914 года, когда молодой Уинстон Черчилль занимал в Уайтхолле руководящий пост первого лорда британского Адмиралтейства.

Загадки этой истории возникли за год до начала войны, Однажды в Афинах встретились офицеры немецких и английских кораблей, дислоцированных в Средиземном море. Было ясно, что за столами банкета расселись будущие соперники в борьбе за господство на морях, и тем более подозрительно звучали доводы англичан, убеждавших немцев не выводить "Гебен" из Средиземного моря.

- Когда суп закипает, - намекали они, - хорошая кухарка не отходит от горячей плиты. Если же Германия имеет свои интересы на Ближнем Востоке, то вашему "Гебену" лучше оставаться в этом пекле, нежели бесцельно торчать в Гамбурге...

Поверх отчета об этой встрече в Афинах рукою кайзера Вильгельма II была наложена скоропалительная резолюция:

"Близится возможность раздела Турции, и потому корабль, - имелся в виду "Гебен", - на месте абсолютно необходим". Гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц осмелился возражать императору:

- Ваше величество следует советам англичан, наших эвентуальных противников, желающих ослабить Германию в Северном море, тогда как британская эскадра остается на Мальте, и, случись политический конфликт, она в два счета разломает "Гебен" заодно с крейсером "Бреслау".

- Случись конфликт, - задиристо отвечал Вильгельм II, - и наши "Гебен" с "Бреслау" окажутся нужнее возле берегов Сирии или Египта, наконец, их появление возле Босфора заставит очнуться от сладкой дремоты весь мусульманский мир...

"Кайзер, - писал Тирпиц, - особенно гордился нашей средиземноморской эскадрой, я же весьма сожалел об отсутствии "Гебена" в Северном море".

Прошел год. Нервозный, иссушающий июль 1914-го породил знаменитый "июльский кризис", возникший после выстрела в Сараево, который наповал сразил эрцгерцога Франца Фердинанда. Мир засыпал в тревоге, ибо в Берлине и в Вене отчетливо, как никогда, постукивали каблуки, генштабистов. "Все движется к катастрофе, - сообщал Черчилль жене. - Мне это интересно, я испытываю подъем и счастье..."

Италия тогда примыкала к союзу с Германией и Австрией. Но итальянцы рассуждали: "Нам до этого эрцгерцога - словно до тухлой сардинки". Июльские дни пылали жарой, когда на рейде адриатического порта Бриндизи неслышно появились две затаенные тени, невольно