Каторга

ромкие слова о долге, о чести, о том, что отчизна для русского превыше всего... У наших же полковников карманы штанов раздулись от "подъемных", их жены стали поперек себя шире, и эти гарнизонные господа не пожертвуют ради отечества ничем - ни рублем из кармана, ни фунтом сала из общего веса своих дражайших половин.

- Какой тяжелый день! - невпопад отвечал Ляпишев. - Фенечка подсунула мне глупую бумажонку с угрозами, Маслов доложил о поджоге мостов, Жохов наговорил, что все окопы просматриваются с моря, а теперь вы утверждаете, что мои обер-офицеры ни к черту не годятся. Я чувствую, что этот жаркий день закончится чудовищной катастрофой...

Они жили в июне и не знали того, что случилось в мае. О катастрофе русского флота при Цусиме губернатора известил барон Зальца из далекого Корсаковска. Ляпишев, перебирая руками голубые и розовые полоски обоев на стене кабинета, как слепой, которого вдруг покинул предатель-поводырь, с трудом добрался до спальни и плашмя рухнул на постель.

- Бедная Россия... такие потрясения, - шептал он. - Сначала Порт-Артур, а теперь и Цусима... А как же мы?

Фенечка наложила на лоб ему мокрое полотенце.

- Докатались! С бубенцами... Может, кого позвать?

- А кого?

- Вам виднее... Тулупьева, что ли?

- Ах, что он знает!

- Жохова?

- Ладно. Позвони, чтобы пришел...

Корреспондент "Русского инвалида" о Цусиме уже знал и на вопросительный взгляд Ляпишева заговорил с надрывом:

- Теперь, оставшись без флота, Россия уже не способна охранить необозримые побережья Японского, Охотского и Берингова морей, отныне японцы могут беспрепятственно высаживаться где хотят - или в устье Амура, или даже здесь, на Сахалине. Если раньше мы сражались только на чужой земле, теперь под угрозой вторжения оказалась наша родная земля - русская!

- Сергей Леонидович, что бы вы сделали на моем месте?

- Сначала я бы созвал всех офицеров гарнизона города, дабы воодушевить их к стойкому отпору врагам.

Михаил Николаевич сбросил со лба полотенце:

- К самому стойкому! Завтра же мы соберемся...

- Хорошего мало, - говорил Жохов, когда клуб, сильно запущенный, как дешевый трактир, стал заполняться офицерами. - Я не знаю, что думают в Токио, но банкиры Америки толкают самураев в спину, чтобы скорее брали Сахалин.

- Им-то что от нас понадобилось?

- Мне довелось читать статьи военного обозревателя Бернста, который, будучи в Лондоне, сам же и проболтался, что Япония решила допустить американцев к освоению рыбных промыслов Сахалина - пока на правах концессии.

Митрофан Данилов, начальник Тымовского округа, приехал на совещание из Рыковского; этот тюремщик сказал:

- Да япошкам только тук нужен! Только тук.

На это капитан Жохов ответил полковнику:

- Наверное, тук стал припахивать нефтью...

Многие недолюбливали Жохова - за его столичные манеры, за его речи без жаргонных словечек; сахалинские недотепы посмеивались над значком Академии Генштаба, о каком сами они и не мечтали. Вот и сейчас,