Волчья яма

лены, бамперы выровнены, все блестит - полный ажур. У кого ровнее, тот и передовой командир. Как заправка коек. Вас же, наверно, здорово жучили на заправке коек?

- Ага, всю дорогу, - повеселел солдат.

- И еще строевая. И политзанятия - эта обедня без попа. С замполитом.

- Теперь уже с попом, - добавил солдат.

- Ну потеха! - ерзал на земле бомж. - Ну дожилась непобедимая армия! Хорошо, что я в ней не служу. Отслужил свое. Нет, я любил технику. Если где какая неисправность, начальство нервничает, крики, мат: А мне интересно: в чем дело? Какой-нибудь стук в двигателе, а вот пойми: где? Стуки, они хитрая штука, на слух ни черта не поймешь. Тут инстинкт нужен. Бывает, дзынкает в одном месте, а причина в другом. Или с той же электротехникой. Знаешь, мне и теперь иногда двигатели снятся. А тебе что снится, девки? - вдруг заинтересовался бомж.

- Мне? Ничего.

- Плохо. Значит, у тебя глухая психика.

- Оглохла:

- Может, оглохла, а может, такой родилась, - решил бомж, поворачиваясь на другой бок. - Черт возьми, что-то в груди стало болеть. Но все же скажи мне, почему ты вляпался в зону? Что, больше некуда было?

- Значит, некуда.

- А что родители? Или они не знают?

- Некому знать.

- Понятно. Значит, сирота. Угадал?

- Ну.

- А что на хвосте? Политика? Бытовуха?

Что у него на хвосте, солдат сам толком не знал, суда над ним не было, с прокурором не встречался. И он ответил просто:

- Одного гада пырнул.

- Это хуже: До смерти?

До смерти или нет, также не знал. Тогда казалось - да, теперь начал сомневаться. Вдруг окажется, что не до смерти, что Дробышев выжил, и его не присудили бы к вышке: Но что же тогда получается? - думал солдат. Получается, что он напрасно сбежал из полка и вскочил в зону. От этих безотрадных мыслей у парня голова шла кругом: Правда, бомж, спасибо ему, более не стал лезть в душу, расспрашивать о подробностях. Возможно, посочувствовал и на правах старшего пустился в нравоучения.

- Знаешь, в Евангелии сказано: не убий. Думаешь, почему так сказано, - что им, врага твоего жалко? Тебя жаль, того, кто убивает. Даже если и есть за что. Думаешь, ты его убиваешь? Э, нет - себя убиваешь! Пуля, она ведь поражает двоих. Одного - прямо, а другого погодя, рикошетом. Вот в чем суть. Я уже нагляделся. Одному в Минске жена изменила. Горячий был, молодой. Ну и укокошил ее заодно с ее полюбовником, кстати. И все так обставил, что следствие зашло в тупик. Мол, пошли и пропали, может, куда уехали. И что думаешь: ему легче стало? Дудки! Высох весь, исхудал, рак подключился. В коридоре под лестницей повесился. Без суда и следствия.

- Ну конечно, - согласился солдат. - У Достоевского так же - "Преступление и наказание":

- Достоевский что! Достоевскому и не снилось, что у нас творится. Сын отца убивает. Отец дочку малолетнюю насилует. А ты - Достоевский:

- Так что же тогда - делай, что хочешь? Есть такие, - они все могут.

- Да, могут. На все способны. Но их способом против них нельзя.