Каторга

окаторах, работавших в их подполье, был изгнан со службы, публично ошельмован и сослан, а закончил свою жизнь банковским служащим в СССР).

Через стекла пенсне Лопухин взирал на Щелкалова.

- Что за ерунда! - фыркнул он. - Убежденный человек идет на экс, рискуя башкой, а когда банк взят, удирает с наличными, как последний жулик... Выяснили, кто он такой?

- Молчит, будто проклятый, и боюсь, что в этом вопросе он всегда будет уходить от ответа. Попробую поднять архивы прошлых лет департамента, обещал Щелкалов, - может, что-то и проявится существенное с этой "Железной Маской".

Поразмыслив, штаб-ротмистр навестил тюрьму "Кресты" на Выборгской стороне Петербурга, переговорил со старшим надзирателем, выведывая у него о настроении Полынова.

- Особенно ничего не замечено. Претензий не заявлял. Характер спокойный. От прогулок иногда отказывается, а гуляет подалее от политических. Вроде бы он сторонится их...

Щелкалов просил отвести его в камеру Полынова:

- В этой же камере когда-то уже сидел некто, который, подобно вам, желал остаться неизвестным. Он даже купил себе канарейку, чтобы она услаждала его духовное томление. Знаете ли вы, чем он расплатился за свое молчание?

- Чем?

- Мы просто сгноили его в одиночке. Не хочешь называть себя - ну и черт с тобой - подыхай, если тебе так хочется. Ваше счастье, что полицию возглавил Лопухин, и он человек гуманных воззрений, не пожелает оставаться в истории вроде Малюты Скуратова, а вам я не советую оставаться самозванцем.

- Ну, - откликнулся Полынов, - если я и Дмитрий Самозванец, то, поверьте, не из захудалого рода дворян Отрепьевых...

Щелкалов вечером позвонил в "Кресты":

- Доложите, каково было состояние моего подследственного после того, как я визитировал его в одиночной камере.

- Он вдруг развеселился и просил купить канарейку...

Щелкалов вскоре вошел к Лопухину с очередным докладом:

- Кажется, я ухватился за хвостик этой веревки. Как вам известно, при экспроприации в Лодзи был некто по кличке "Инженер". Теперь, перерыв архивы полиции, я обнаружил, что пять лет назад в "Крестах" сидел тоже некто...

- Кто же именно? - вопросил Лопухин.

- В столичном свете он был известен под именем Ивана Агапитовича Боднарского, а среди приятелей просто Инженер.

- Любопытно. Дальше!

- Боднарский приехал в Санкт-Петербург из какой-то провинции, владел языками, имел отличные манеры, пользовался большим успехом у женщин. Из рассказов же его получалось так, что он хорошо знает всю Европу, не раз бывал в Южной Азии и даже во французском или испанском Алжире...

- Дальше!

- В столице он держал частную техническую контору под вывеской "Чертежная", но брался за любое дело - вплоть до изготовления секретных замков и казенных штемпелей. Успех в обществе помог ему выйти в чин коллежского асессора.

- Дальше!

- На этом волшебная феерия закончилась. Известно лишь, что Боднарский оказался самозванцем. Никакого технического образования не имел. Но следствие