Гроза Византии

купцов, уже была принесена в Византию...

Теперь Василий Македонянин узнал, куда скрылась Зоя. Однако он все еще не понимал истинных причин ее бегства. Изок и Ирина, жившие у него, сами ничего не знали. Они могли сказать только одно, что в темницу приходила какая-то богато одетая женщина, которая увела от них их добрую покровительницу и заключенного вместе с нею патриция.

Ни Изок, ни Ирина не успели узнать еще о том родстве, которое связывало их с Зоей. Они считали ее просто доброй женщиной, охранявшей встреченных ею сирот исключительно из чувства сострадания. Василий же, прочтя оставленные Зоей таблицы, понял, что у беглянки были особые основания просить его заботиться о детях.

Брат и сестра жили в его покоях, ни в чем не нуждаясь. Теперь высокое покровительство такого важного лица, каким стал Василий, вполне охраняло Изока от всяких посягательств на него Склирены, Ирине же после казни Никифора бояться было нечего.

Но вот по всей Византии разнесся слух, что "варяги" - так называли их здесь ввиду одноплеменности их с наемной гвардией императора - уже в Черном море, уже близко от Константинополя.

Ужас напал и на царедворцев, и на чернь.

Вардас, Василий Македонянин и Фотий почти что не расходились в это время, проводя его в постоянных совещаниях.

В них одних сохранились остатки энергии, они одни думали за всех и старались защитить Константинополь.

Но, увы, возможности для этого почти что не представлялось. В Константинополе не было войск, способных бороться с грозным врагом - все они были на границе Персии. В Константинополе не было даже порядочного оружия, он был беззащитным...

Что делать?

- Грозные времена наступают, - говорил Вардас, - хоть бы умереть теперь, чтобы не видеть, как варвары станут неистовствовать в граде царя Константина.

- Ты малодушен, Вардас, - попробовал возразить Василий, - может быть, мы еще успеем получить нужную помощь.

- Откуда? Не с неба ли ее ждать? - ядовито отозвался Вардас.

- Отчего же и не с неба? - удивленно спросил присутствовавший при этом разговоре Фотий.

- Дождешься! - сказал Вардас.

- И ты, христианин, говоришь так! - в ужасе воскликнул Македонянин.

Вардас спохватился.

- Прости меня, я не то хотел сказать, Василий, - совсем другим тоном заговорил он. - Я хотел сказать, что в Константинополе мало, по всей вероятности, угодных небесам.

- Тогда следует преклониться со смирением пред этой карой...

Голос Василия был так суров, что Фотий счел нужным по возможности загладить это невыгодное впечатление.

- Нет! - придав своему голосу интонацию восторженности, воскликнул он вдохновенно, простирая руки к небу. - Нет, Василий, слушай меня внимательно! Не погибнем мы, это говорю я - смиренный служитель алтаря. Не погибнем! Пусть никакие силы земные не могут спасти нас от варваров, за нас силы небесные, над нами покров Пресвятой Богородицы!..

Это пророчество было произнесено так искренно, что возмутившееся было религиозное чувство Македонянина