Женская война

на одному из лакеев, — вели кучеру поворотить потихоньку и ехать в рощицу, которую мы видели при въезде в село.

Потом она повернулась к брату и прибавила:

— Там удобно будет нам переговорить?

— Очень удобно, но позвольте и мне принять некоторые меры осторожности.

— Извольте.

Ковиньяк подал знак, за ним отправились четыре человека, гревшиеся на солнце у гостиницы.

— Прекрасно сделали, что взяли с собой этих людей, — сказала Нанона, — и послушайте меня, возьмите-ка человек шесть, мы дадим им работу.

— Хорошо, — отвечал Ковиньяк, — работы только мне и нужно.

— В таком случае вы будете совершенно довольны, — отвечала Нанона.

Карета поворотила и увезла Нанону, которая вся горела, и Ковиньяка, по-видимому, хладнокровного и спокойного, но решившегося внимательно выслушать предложение сестры своей.

Между тем, Каноль, услышав радостный крик виконтессы де Канб, бросился в дом и вбежал в ее комнату, не обратив никакого внимания на Фергюзона, который прохаживался в коридоре и преспокойно пропустил Каноля, потому что ему не было приказано останавливать посетителей.

— Ах, барон, — вскричала виконтесса, увидав его, — входите скорее, потому что я жду вас с особенным нетерпением.

— Ваши слова превратили бы меня в самого счастливого человека, если бы ваша бледность и смущение не говорили мне, что вы ждете меня… не для меня.

— Да, барон, вы правы, — продолжала Клара с прелестною улыбкою, — я хочу еще раз быть у вас в долгу.

— Что такое?

— Избавьте меня от опасности, которой я еще сама не знаю.

— От опасности?

— Да. Погодите.

Клара подошла к двери и задвинула задвижку.

— Меня узнали, — сказала она.

— Кто?

— Какой-то человек. Я не знаю его имени, но лицо и голос его мне знакомы. Мне кажется, я слышала его голос в тот самый вечер, как вы получили в этой комнате приказание ехать в Мант. Мне кажется, что я узнала его лицо в Шантильи в тот день, как я заменила принцессу Конде.

— Так кто же он?

— Должно быть, агент герцога д'Эпернона и потому, верно, наш враг.

— Досадно! — сказал Каноль. — И вы говорите, что он узнал вас?..

— Я в этом уверена: он называл меня по имени, уверяя притом, что я мужчина. Здесь везде офицеры королевской партии, все знают, что я придерживаюсь партии принцев, и, может быть, хотели беспокоить меня. Но вы приехали, и я ничего не боюсь. Вы сами офицер, принадлежите тоже к королевской партии, стало быть, будете щитом моим.

— Увы, — сказал Каноль, — я боюсь, что мне придется вместо защиты и покровительства предложить к услугам вашим шпагу мою.

— Что это значит?

— С этой минуты я уже не служу королю.

— Правда ли это? — вскричала Клара в восторге.

— Я дал себе слово послать просьбу об отставке с того места, где встречу вас. Я встретил вас здесь, и просьба моя полетит из Жоне.

— Вы свободны! Свободны! Вы можете пристать к партии честной, благородной, вы можете служить делу принцев! .. О, я знала, что такой достойный дворянин, как вы, непременно вернется на прямую дорогу.

Клара