Блистающий мир

с тобой говорить... Если думают, что я лгу, пусть имеют храбрость сказать мне это прямо в лицо.

- А что тогда будет? - воинственно спросил повар. - Прямо в лицо?! Вот я тебе прямо в лицо и говорю, что ты врешь.

- Я? Вру?

- Ну, не врешь, так сочиняешь, это одно и то же, а если хочешь знать правду, то я тебе объясню: все произошло оттого, что обрушились столбы. Этого я, разумеется, не видел, но думаю, что хватит и такой безделицы. Галереи ведь на столбах, не так ли? А раз зрителей набилось туда втрое больше, чем полагается, подпорки и подломились.

- При чем тут подпорки, - возразил, вспотев от отчаяния, лакей, - когда побежала полная улица народа, двери трещали, и я сам слышал крики. Кроме того, я многих расспрашивал; кажется, ясно.

- Вздор! - сказал повар. - Как обломают тебе ноги, так закричишь, сам не зная что. Бывает, что с испуга человек сходит с ума и начинает нести всякую чепуху.

- Уж всем известно, что вы неверующий, - заголосила горничная в то время, как ее подруга с кухаркой, разинув рты, трепетали в припадке острого любопытства, - а я еще маленькая видела такую вещь, что попросите меня рассказать о том на ночь, я ни за что не решусь. Приходит к нам человек, - дело было ночью, - и просится ночевать...

- И я хорошо помню, - перебил лакей, - как вышел из двери солидный, вежливый господин. - "Что там произошло?" - спросил я его, и вижу, что он сильно взволнован; он мне сказал: - "Не ищите суетных развлечений, Я видел, как в человека вселился демон и поднял его на воздух. Молитесь, молитесь!" - И он ушел, этак помахивая рукой. Я вам говорю, в одной этой его руке была масса выражения!

Повар не успел произнести - "Вздор!", как горничная, опасаясь, что ее рассказ потонет в ожесточении спорщиков, взяла тоном выше и заговорила быстрее: - Вы слышите? Я сказала, что тот человек попросился к нам ночевать; отец поворчал, но пустил, а на другой день мать говорила ему: "Что? разве не была я права? - Она не хотела, чтобы его пустили. Что же вышло? У нас в доме была пустая комната, в которой никто не жил: туда сваливали обыкновенно овощи; там же отец держал токарный станок. В эту комнату уложили мы спать нашего странника. Я его как сейчас вижу; высокий, толстый, седой, а лицо гладкое и такое розовое, как вот у Бетси, или у меня, когда меня не раздражают ничем. Хотя я была маленькая, но ясно видела, что в старике есть что-то подозрительное. Когда он убрался спать, я подкралась к двери, заглянула в замочную скважину и... вы можете представить, что я увидела?

- Нет, нет! Не говорите! Не говорите! - воскликнули женщины.

- Ай, что же вы там увидели?

- - Он сидел на мешках. Я и теперь вся дрожу, как тогда. - "Обожаемые мои члены! - сказал он и снял правую ногу. - Мои любезные оконечности!.," - Тут, - ей-богу, я сама это видела, - отнял он и поставил к стене левую ногу. Колени мои подкосились, но я смотрю. Я смотрю, а он снимает одну руку, вешает ее на гвоздь, снимает другую руку, кладет ее этак небрежно, и... и...

-