История всемирной литературы Т.2

Бедуинские поэты приезжали теперь в Дамаск, Куфу и Басру, ставшие при Омейядах центрами культурной жизни Халифата, чтобы прославить свое племя или высмеять чужое, а халифы, всячески поощрявшие племенное соперничество, разжигали и племенные пристрастия поэтов.

Сторонники и противники Омейядов, так же как и приверженцы боровшихся в исламе направлений, имели своих поэтов, воспевавших свою партию и нападавших на ее идейных и политических противников. Для такой поэтической полемики как нельзя лучше подходили традиционные доисламские жанры — мадх (панегирик) и хиджа (поношение).

Опыт завоеваний расширил тематику васфа. В касыдах появились описание походов, боевого оружия, крепостей, осадных механизмов и т. д.

Центральное место в поэзии второй половины VII и начала VIII в. принадлежит знаменитой поэтической триаде: это аль-Ахталь, аль-Фараздак и Джарир, чье творчество арабские литературоведы относят к разряду политической поэзии. Три названных поэта, строго говоря, не принадлежали ни к одной из политических партий. Все они были еще достаточно тесно связаны со своими племенами, и их пребывание при дворе омейядских халифов явилось следствием коренных перемен в положении бедуинских племен, утратившие былую независимость и вынужденных искать покровительства либо у Омейядов, либо у их политических противников.

Аль-Ахталь (ок. 640 — ок. 710) происходил из христианской части племени таглиб. В борьбе, которая после победы Омейядов разгорелась между халифами и потомками сподвижников Мухаммада, поэт принял сторону правящей династии (племя таглиб сохраняло верность Омейядам). В своих панегириках аль-Ахталь всячески доказывал законность власти Омейядов, ниспосланной им самим Аллахом, прославляя халифа и его приближенных и высмеивая их врагов. Представители династии Омейядов выступают в его касыдах скромными и твердыми, щедрыми и кроткими правителями, ревностными поборниками ислама и преданными слугами Аллаха. Такое естественное в устах придворного панегириста подчеркивание «мусульманских» добродетелей Омейядов не мешало поэту ядовито нападать на ислам. Положение придворного панегириста, очевидно, мало повлияло на натуру аль-Ахталя; биографы наделяют поэта многими бедуинскими добродетелями.

Композиция панегириков аль-Ахталя соответствует доисламской традиции. Основная часть его касыды — восхваление дома Омейядов и заслуг таглибитов перед правящей династией, а сатирические строки в них — поношения общих врагов Омейядов и таглибитов.

Аль-Ахталь с большим искусством пользовался известной еще с доисламских времен формой взаимных поэтических поношений (накаид). Такие поэтические поношения обычно адресовались поэту-сопернику, враждебному роду или племени, причем соперник или поэт вражеской стороны, принимавший участие в состязании, должен был на них ответить так, чтобы в ответе сохранились размер и рифма послания. Такой обмен поношениями происходил между аль-Ахталем и аль-Фараздаком, с одной стороны, и их постоянным соперником Джариром, с другой. Взаимные поэтические поношения должны были продемонстрировать мастерство поэта, его находчивость и умение экспромтом отразить нападки противника и в свою очередь его жестоко осмеять.

Значительное место в панегириках аль-Ахталя занимают описания застольных радостей, что позволяет считать его непосредственным предшественником Абу Нуваса, знаменитого создателя жанра поэзии вина (хамрийят).

Второй омейядский панегирист — аль-Фараздак (641—732) принадлежал к родовой знати племени тамим. Как и все бедуинские поэты, аль-Фараздак был весьма последовательным защитником интересов своего племени и в сложной политической обстановке конца VII в. и начала VIII в. неоднократно был вынужден менять отношение к борющимся группировкам и своим могущественным покровителям. Поэт посвящал свои панегирики то омейядским халифам и их наместникам, то противникам Омейядов и т. д. Часто против тех лиц, которых он раньше прославлял, он сочинял ядовитые поношения, за что не раз подвергался опале и даже аресту.

В большей части своих панегириков поэт защищал права Омейядов на власть в Халифате и желал халифам всяческих побед. В конце он обычно просил халифов заступиться за мударитский союз племен (в состав этого союза входило также племя тамим), которых притесняли халифские наместники.

Касыды аль-Фараздака в основном выдержаны в духе доисламских. Вместе с тем в них можно обнаружить и новые черты. Вводную лирическую часть поэт очень сильно сокращал, а иногда и вовсе отбрасывал, в большом количестве содержащихся в его панегириках коранических формул ощущается влияние ислама. Грубоватая лесть традиционных восхвалений придворного поэта свидетельствует о том, что комплиментарная часть панегирика в его творчестве приобретает нормальный характер.

Поэтические состязания аль-Фараздака с его главным соперником Джариром породили с обеих сторон большое количество стихов-поношений (хиджа и накаид), которые уже в Средние века собирались любителями этих жанров в специальные сборники. Поношения аль-Фараздака сопровождались фахром — восхвалением собственного рода. Эти восхваления высокопарны, тяжеловесны и несколько однообразны. Осмеивая своих противников, аль-Фараздак обвинял их во всех возможных грехах, действительных и мнимых, приписывал им всяческие пороки. При этом в соответствии с требованиями жанра поэт не останавливался перед самыми грубыми выпадами против своего оппонента.

К своеобразному смешанному жанру хиджа и религиозно-назидательной поэзии относится оригинальная поэма аль-Фараздака, посвященная осмеянию дьявола. В ней поэт признается, что в течение 70 лет он «подчинялся дьяволу», но в конце жизни прозрел и в предвкушении смерти и Страшного суда обратил свой взор к Аллаху. Однако дьявол не оставляет поэта в покое. Он всячески пытается искусить его и заставить изменить мусульманской вере, но поэт остается твердым в своих мусульманских чувствах и побеждает дьявола рядом логических аргументов.

Полнее всего способности аль-Фараздака как традиционного бедуинского поэта проявились в стихотворениях, посвященных описанию пустыни. Не случайно аль-Фараздак считал себя продолжателем поэтической линии аль-Мухальхиля, Имруулькайса, Тарафы и других доисламских поэтов. Насибы его касыд-панегириков, в которых он откровенно рассказывает о своих любовных похождениях, напоминают соответствующие места из касыд Имруулькайса.

Джарир (ок. 653—733), третий член омейядской поэтической триады, постоянный литературный соперник аль-Ахталя и аль-Фараздака, происходил из бедного бедуинского рода племени тамим и в детстве пас скот. Уже с юных лет он стал ощущать неприязнь к высокомерным представителям знатных и богатых родов своего племени. При этом «демократические» взгляды Джарира проявлялись и в отношении к другим народам Халифата. В то время как арабская аристократия высокомерно третировала все неарабское, Джарир стоял за равенство между арабами и исламизированными народами, открыто утверждая, что те не уступают завоевателям в благородстве. Уже в раннем возрасте Джарир снискал популярность как талантливый поэт, но бедный бедуинский род был слишком ограниченной средой для полного расцвета его таланта. В поисках могущественного и богатого покровителя Джарир объехал почти все области Халифата, пока не обосновался в качестве придворного панегириста при дворе халифов Абд аль-Малика и аль-Валида.

Положение Джарира при омейядском дворе было не очень прочным, ибо его род находился в союзе с врагами Омейядов — зубейридами. Только поддержка иракского наместника аль-Хаджжаджа, которому поэт неоднократно посвящал панегирики, помогла Джариру удержаться при дворе. Джарир потратил много труда, чтобы расположить халифов в пользу своего рода, но так и не сумел добиться при дворе равного с аль-Ахталем или аль-Фараздаком положения.

Свои панегирики Джарир посвящал разным лицам, омейядским халифам и их приближенным, племенному союзу кайситов, наместнику халифа в Ираке аль-Хаджжаджу и т. д. Панегирики Джарира обычно велики по объему и в соответствии с требованием жанра весьма высокопарны. В отличие от других панегиристов своего времени Джарир не только отмечал традиционные добродетели восхваляемых лиц, но и ставил им в заслугу их созидательную деятельность (строительство ирригационных сооружений, посадку деревьев и т. д.).