Альтист Данилов

невесомости, но на ногах держались, производили движения, иногда участвовали и в разговоре и уж, конечно, рты открывали по делу. Кудасов все еще шевелил усами и был, видимо, чем-то удивлен, неясные думы порой бродили в нем. Думы эти Кудасов гнал, набрасываясь на пищу, возникавшую вблизи него. И пища-то была одна - все те же шпроты на черном хлебе, ломтики селедки при вареных яйцах, корейка в черных и рыжих точках, куски вареной курицы с костями, которые раньше в птице не водились, фигурные пряники "подмосковные" булыжной твердости, сыры, словно бы из сплошной корки, правда, с дырочками, и пирожки с котлетой. В вагонах-ресторанах было приятней - и сидели, и куда-то ехали, то в одну сторону, то в другую, к сырам и сельди имели еще борщ в металлических мисках и рыбу хек с гречкой. А то и зеленый горошек. При этом Андрей Иванович опять так набрасывался на угощения, с такой жадностью уничтожал их, что и все в компании проявляли жадность к железнодорожной еде. Словно выросли в будке путевого обходчика. Шла какая-то сладкая жизнь! Один вагон-ресторан прекратил прием гостей из-за их компании, а продуктов в нем было захвачено до станции "Минеральные Воды". Оказалось, они в экспрессе "Самара", и там ресторан скоро вышел из строя. Закрылись и два Голубых Дуная на Казанской дороге. Данилову было удивительно: "Куда же это в него-то? Да и в нас? Ну ладно, Кармадон пусть... Дорвался заяц до капусты... Ему и надо... А мы-то что?" - Данилов покачал головой, но тут же проглотил вареное яйцо. А Кудасов - два. Мимо их буфета прошел приписанный к Подольскому мясокомбинату состав со свиньями. "Ну, сейчас одного вагона не досчитаются!" - подумал Данилов. Видно, догадка его была справедливой, в буфете тотчас же возникло множество тарелок с корейкой, в черных и рыжих точках, явно от прошедшего состава. "Это Кармадонов разгул? - задумался Данилов. - Или он еще впереди? И когда учудит-то Кармадон что-нибудь?" Данилов был уверен, что Кармадон учудит, но теперь он размышлял об этом без тревоги и дурных предчувствий, а лениво и благодушно, словно прикидывал, когда же наконец Кармадон дернет хлопушку за ниточку.

- Мне бы тут жить! - сказал ему Кармадон.

- Где тут?

- Вот здесь, - сказал Кармадон, обвел взглядом стены буфета, - на Земле. Хоть бы и водопроводчиком Колей...

Коля поблизости тут же встрепенулся и запел: "Березовым соком, березовым соком..."

- То есть как? - удивился Данилов.

- А так, - сказал Кармадон и вздохнул. Был он прост теперь и печален. И печаль-то его совсем иная была, нежели четыре дня назад. Тогда Кармадон страдал от собственной слабости, теперь же он был в силе, а вот чуть ли не плакал.

Данилов глядел на Кармадона растроганно, жалел однокашника. Сказал ему:

- Брось!.. Это из-за Синтии. Или из-за Клавдии... Это пройдет...

Глупость сказал, хотя и не совсем глупость. Но что он мог сказать теперь умного? Пьян был...

Тут Кармадон, видимо, спохватился, и компания в бакинском поезде переехала через Оку. Неожиданно сельдь и