Невероятная Индия: религии, касты, обычаи

Сделаем краткое резюме: к воротам Индии арии подошли без кастовой организации, но в пылу многовековой вражды с дасью, под влиянием возникающего понимания их ассимилирующей силы у ариев начало созревать кастовое сознание, которое позже было религиозно-законодательным образом оформлено; разумеется, экономические и социальные факторы играли при этом немалую роль.

При изложении влияния ведийского периода на современный индуизм интересно проследить за оригинальнейшим догматом индуизма — святостью коровы. Роль коровы в арийском быту, где она составляла неотъемлемую его принадлежность, очевидна.

Мы уже упомянули мимоходом, как роль коровы, этого огромного хозяйственного фактора в быту ариев, сказалась на их языке. От слова «го» («корова», мн. ч. «гавас») произошел большой цикл слов, обнимающих очень крупные и, казалось бы, далеко отстающие друг от друга понятия, как, например, гопа — пастух, а впоследствии — государь; готра — буквально «ограда», охраняющая стадо от воров и мешающая ему разбежаться, принимает потом смысл семьи, рода и, наконец, племени; гавешана — «стремиться к обладанию коровами», а в переносном смысле «воевать»; гавиджа — «домогающийся коров», а в переносном смысле — «пылкий, страстный»; само слово «го» означает «благо, богатство» и т. д. Полагаем, что подобное распространение в арийском лексиконе слов, производных от «го», объективно доказывает исключительную роль коровы в жизни наступавших на Индию ариев. Нужно еще подчеркнуть, что лошадь, которую арии успели приручить до вторжения в Индию, хотя и признавалась значительной ценностью (в молитвах часто молятся о ниспослании лошадей), но была скорее привилегированным товарищем арийца: лошадь, например, запрягали в боевые колесницы или в колесницы на беговых состязаниях, но, по-видимому, на ней еще не ездили верхом и, несомненно, не пользовались ею для полевых работ. Таким образом, у ария оставался единственный работник — корова, что, несомненно, еще более поднимало ее ценность.

Из изложенного очевидно, что хозяйственная обстановка ариев вполне подготовила принцип святости коровы, и не будет особой натяжкой сказать, что эта святость была установлена уже в ведийский период и ведами достаточно отражена. Тогда же улавливаем идею святости жизни коровы. Мы обособляем эту идею потому, что она в настоящее время является преобладающей в общем культе коровы, хотя, заметим попутно, далеко не включает в себе мысли об уважении к человеческой жизни или обязанности гуманного обращения с животными вообще или с тою же коровой в частности. В «Ригведе» еще не находим следов решительного запрета посягать на жизнь коровы, так как свадебные гимны говорят даже об убийстве коровы при особо торжественных случаях, но уже в «Яджурведе» убийца коровы наказывается смертью ^[18].

Конечно, от большой полезности животного в быту и естественных отсюда к нему любви и заботливости еще далеко до запрета убивать его (для нужных, конечно, целей), а еще дальше — до правила вообще не есть говядину и даже ничего мясного, то есть до полного вегетарианства, столь типичного и столь, вероятно, глубокого по своему влиянию на население Индии, и нам придется еще подумать, чтобы понять развитие принципа святости коровы до его современного состояния; но одно можно сказать: источник его коренится в допенджабской жизни ариев, сам принцип довольно отчетливо был оформлен в ведийский период и только вегетарианская добавка, вероятно, появилась в жаркой Индии.

Чтобы покончить с ведийским периодом, скажем два слова о более мелких темах. Как видно из дошедших до нас источников, арии были любители выпить, и эта их слабость улавливается с самых древних времен.

У ариев было известно два сорта спиртных напитков. Употребление сомы ограничивалось религиозными обрядами и особыми торжествами, и вообще это был напиток богов и жрецов по преимуществу. Напиток, называемый «сура», приготовлялся из какого-либо вида зерна. Насколько потребление суры было обычным, можно судить по тому, что во времена «Яджурведы» занятие «изготовителя суры» сделалось профессией. Та же обычность употребления спиртного напитка видна из многих текстов священных книг: целая книга IX посвящена восхвалению только одного божества — Сомы. Особенно важно отношение к пьющим, в котором ничуть не видно и намека на осуждение и критику, а, скорее, своеобразное восхищение или одобрение.

Итак, пьянство было в почете у ариев и если не освящено, то идеализировано религией, но этот обычай Индия от них не унаследовала. Она его заменила более подходящими для народа наркотиками, вроде или бетеля, а в иных местах — опия.

Паломничество — типичное явление современного индуизма, — по-видимому, идет не от ведийского периода, хотя в ведах при желании можно найти косвенный источник, из которого могли развиться последующие паломничества. Древнее жертвоприношение требовало наличия реки — стоячая вода не годилась для церемоний. Жертвоприношения освящали в глазах верующих места, где они совершались наиболее часто, — слияния рек, броды, переправы и т. д. Места слияния рек носят название «праяга», то есть места для жертвоприношений.

Брахманизм, строго говоря, не признает ни путешествий по богомольям, ни святилищ, но уже в «Махабхарате» часто упоминается паломничество к святым рекам или местам; например, определенно называются Сарасвати, Курукшетра (поле в окрестностях Дели) и лес Наймиша ^[19]. Ничего нет мудреного, что небольшого намека со страниц священных вед было достаточно, чтобы позже, когда жизнь народа разбилась на изолированные очаги (деревни) и сделалась наглухо прибитой к этим географическим точкам, паломничество стало неизбежным и самым популярным культом индуса, небольшой отдушиной, через которую он искал и утешений, и отдыха, и разнообразия, и встряски от рабски унылой, монотонной и нищенской жизни ^[20].

Мы с особой подробностью остановились на религии далекого прошлого Индии, на так называемом ведизме, как основной базе современного индуизма, но эти подробности помогут нам позже, при выяснении не только религиозного уклада народа Индии, но и многих сторон его быта и жизни. Однако индуизм справедливо считают не прямым потомком ведизма, а производной от дальнейшей ступени последнего, носящей название брахманизма. На этой религии старой Индии необходимо также остановиться.

Брахманизм

Эта интересная ступень религиозного мышления Индии представляет собою лишь ритуалистическое и особенно философское развитие ведизма, но самобытного облика не имеет. Колыбелью ведизма был Пенджаб, в обстановке которого полуоседлое племя ариев, трансформируя принесенных им одиноких степных богов с их примитивным культом, и создало более широкую и сложную религиозную систему — пантеистичную, светлую, демократическую. В следующий период, приблизительно в VIII–II веках до н. э., арийские племена продвинулись дальше к востоку, захватывая богатые и обширные долины Хиндустана, вступили в настоящую Индию, и здесь, в Доабе, между Джамной и Гангом, мы находим колыбель брахманизма.

Раздумывая над причинами возникновения этой религии, исследователи подчеркивают тот факт, что язык древних песен мало-помалу стал непонятным для толпы и темным даже для жрецов, но уже не подлежал изменению. Так появился священный язык, а значит, и священные тексты, а за всем этим — необходимость их специального изучения и специальных людей. В результате появился класс брахманов (а на почве Индии каста), посвятивший себя молитве, богословской науке, выполнению сложных обрядов и духовному руководству народом. Нельзя спорить, что забвение языка явилось крупным стимулом в последующем создании многих сторон брахманизма, но в данном случае причину, вполне возможно, путают со следствием. Священство языка было само отчасти результатом уже усложнившейся жизни ариев и появления на сцене привилегированного классу жрецов. Кто-то должен был сказать о неизменности священного языка, что в истории религий не всегда является непреложным правилом.