Брак у народов Северной и Северо-Западной Европы

С самого начала заселения Фарерских островов в IX в. предками нынешних фарерцев — норманнами из Западной Норвегии — для существования простой семьи здесь не было возможностей. Жили сложными семьями численностью в среднем не менее 15 человек. ^{267} Они селились отдельным хутором (darður), ставшим впоследствии, к позднему средневековью, поселением братских общин. Всего на 17 населенных островах возникло 80 первичных хуторов и еще 20 выселков (в средневековье на бывших приусадебных пастбищах). ^{268}

Лошади и крупный рогатый скот, привезенные переселенцами, остались частной собственностью сложной патриархальной семьи. Пастбища же и отары полудиких овец, принадлежавших здесь до появления норманнов кельтским христианским отшельникам, оказались в совместном пользовании соседской общины. Общину составляли жившие поблизости друг от друга хуторяне или же все население островка. Для первоначального освоения требовались исключительно коллективные трудовые усилия. Трудности с расчисткой, вскапыванием земли, посевом и уборкой урожая вручную, досушивание зерна ячменя, выпас общей отары овец, привоз с былой родины как строительного леса, так и хлебного зерна постоянно цементировали связи соседской общины. Лишь полученный результат трудов — зерно, солому, сено, а также баранину и овечьи шкуры — соседская община делила между входившими в нее семьями пропорционально доле их участия в совместной работе. Пахотные земли, которые первоначально были лишь в пользовании отдельных семей, через определенное число поколений переходили в их собственность — оуаль (oðal). До 1380 г. действовало норвежское обычное право, когда старший сын, единолично наследуя собственность, становился оуальсмэавуром (oðalsmaður), т. е. главой семейной общины, а братья и сестры — безземельными и шли в батраки.

С 1380 г. вошло в силу датское право, когда оуаль наследовали все дети одновременно, причем дочери получали половину доли брата. Датское право приводило к дроблению оуаля из поколения в поколение. К тому же католическая церковь, введя в практику наследование оуаля «на смертном одре верующего», к моменту церковной Реформации (на Фарерских островах в 1538 г.) присвоила половину оуаля. После Реформации церковные владения стали собственностью датского короля и земли начали сдавать в узуфрукт (пожизненное право пользования землей и получения урожая при сохранении целостности участка и без права его передачи по наследству).

После смерти арендатора тот же участок мог получить в пожизненное землепользование только мужчина. Как правило, наследником всегда становился старший сын умершего. Остальные дети из семей королевских крестьян (kongsbóndi) могли остаться жить в семье наследника-брата лишь при условии безбрачия. ^{269} С тех пор и доныне на королевских землях архипелага существуют богатые королевские крестьяне, пашни которых составляют половину всех угодий островов. А вторая половина находится в наследственном владении многочисленных малоземельных оуальсмэавуров.

Можно предположить, что когда в упомянутых свидетельствах XVII — первой четверти XX в. говорится о пышных свадьбах продолжительностью два-три дня, то имеются в виду бракосочетания жениха-наследника и невесты из семей королевских крестьян или священников, которые в отличие от католических имели право жениться и, как правило, имели много детей. ^{270}

Все свадьбы, описываемые в названных выше источниках, богатые. ^{271} Лишь путешественник И. X. Свабо мимоходом заметил и об очень скромных, однодневных свадьбах в поселке Тоурсхавн. ^{272} Выбор брачного партнера обычно совершался в пределах одной социальной группы. ^{273} Свадьбы богатых людей привлекали больше внимания наблюдателей. О брачном возрасте, запретах брака, местах знакомств в фарерских источниках нет сведений.

В средневековье хутора разрослись до размеров сел, некоторые из них в последнее 100-летие превратились в рыболовецкие поселки, а в последние 50 лет 10 из них — в города. (На Фарерских островах городом считается поселение, в котором живет более тысячи человек).

Источники XVII — начала XIX в. указывают, что должно было пройти определенное время, иногда длительное, прежде, чем претендент (frierer, Frieren, en Frier, friggjarin) ^{274} получит согласие самой избранницы на брак. Лишь после этого он отправляется к ее родителям, высоко неся над головой (как символ дела, с которым он идет) специально вырезанную им палку длиной 3,5 локтя, заостренную на конце (fjælstaf, Fjældstav). В XIX в. ее называли «посох претендента» (Frierstav, friggjarastavin). ^{275}

В единственном источнике описана одежда сватавшегося претендента: двурогий колпак, белая шерстяная рубаха, синяя куртка, белый шейный платок, черные суконные штаны со штанинами немного ниже колен, толстые светлые шерстяные чулки с тесьмой, завязанной ниже колен, привозимые из Дании башмаки. ^{276}

Придя во двор, претендент просил у отца избранницы позволения войти в дом и разрешить прислать сватов. Очевидно, прежде, чем дать согласие, родители избранницы оценивали социальное положение претендента на руку их дочери. По данным конца XVII — начала XVIII в., если сватавшийся получал согласие, он в доме мог обнимать и целовать девушку, лежать одним боком на краю кровати — рядом с нею. ^{277} Это называлось полусупружеством.

Ни один из источников XIX в. уже не сообщал о таком полусупружестве, да и сами переговоры с отцом девушки теперь вел «пользующийся авторитетом доверенный» (reputeerlig Fortrolige), ^{278} как будет указано ниже, глава зажиточной семьи. Лишь в случае удачи этих переговоров претендент с посохом через восемь дней шел договариваться о дате свадьбы. ^{279} В середине XIX в. говорится о том, что «два почтенных женатых» и юноша со своим посохом отправлялись свататься. В случае согласия родителей в комнату приглашали девушку. Получив и ее согласие на брак, садились за стол; сваты и претендент не должны покинуть дом, не отведав обеда.

После этого девушка считалась помолвленной (forlovede), и молодые люди получали названия «невеста» (brúður) и «жених» (brúðgomur). Назначалось время свадьбы, обычно в той же половине года, когда произошла помолвка. Но наиболее удобным считалась осень — время массового забоя скота. Иногда требовалось длительное время для подготовки свадьбы, чтобы получить из Дании заказанные через королевскую торговую монополию водку, вино, зерно и другие необходимые припасы. ^{280} При помолвке определялось, в каком доме проводить свадьбу — у родителей жениха или невесты или попеременно в обоих домах. ^{281}

Случалось, что сватавшемуся отказывали, но никогда прямо не говорили об истинных причинах отказа — социальном или личностном несоответствии претендента. Это всегда делалось под каким-либо предлогом, например не устраивала манера одеваться ^{282} или излишняя настойчивость в домогательстве размера приданого. ^{283} Обычно отказ не был позором для сватавшегося.