Сорок уроков русского. Книга 1

Вот куда нас завело «слово», едва мы сдули с него пыль времен и содрали казенную печать немецкой лингвистики, которая называет священную добычу «языковой единицей». Слово стало образовательным, то есть повлекло за собой информацию из области истории славянского этноса, его философии, психологии, прикладных наук экономики и природопользования, — это что касается охоты. А также естествознания, физики и даже химии, поскольку мы и теперь добываем, например, из камней, руд, сырья железо, медь, уран и прочие полезные и не совсем полезные вещества. Но добываем уже не ради знаний, а чтобы делать вещи — автомобили, тряпки, мебель и прочую всякую всячину, которую продают на вещевых рынках. Поэтому 99 из 100 встречных-поперечных скажут вам, какая профессия древнейшая...

— О боги! — воскликнул бы наш пращур, восставший из кургана. — Как же оскудел язык и разум моих потомков!

Однако урок продолжается, ибо «слово» еще не раскрыло всего, что таит в своих производных. Конечно же из всех слов и оборотов, рожденных от корня «лов», выше всего леса возросло древо, ветвями коего являются славянские народы. Вырос целый славянский мир, крона которого раскинулась по всем четырем частям света: восточные, южные, западные, северные, — объединенные не только одним общеславянским языком и культурой — неким особым миро - воззрением и энергетическим полем, отличным от окружающих народов. Их влияние было настолько велико, что припадающие к славянскому древу инородные племена прививались, приращивались к нему без помощи садовника, обрекая свои корни на отсыхание. Так, в славянском мире растворялись угры, финны, мордва, чудь, меря, мурома, весь и множество прочих иноязычных племен, названия которых история даже не сохранила. А волжские тюркоязычные булгары, например, пришедшие на Дунай, стали славяноязычными болгарами, славянами по сути. Род занятий славян, способ добычи хлеба насущного тоже был самым разнообразным: существовали оседлые, живущие с сохи, то есть землепашцы-оратаи, или точнее аратаи, были полукочевые сезонные скотоводы, были и те, кто жил с лова — с охоты. И, разумеется, подмывает сделать вывод, что эти, последние, и дали название огромному миру словен. К примеру, потому, что довлели, доминировали над иными племенами, отличались силой, выносливостью, мужеством, ловко владели всеми видами вооружений, умели постоять за себя и соседей. Короче, обладали качествами лидирующей группы, поскольку охотничья суровая жизнь этого требовала...

Но вот в чем закавыка: северяне отчего-то оказались на юге и основали Новгород-Северский на Десне, где и княжил знаменитый герой «Слова...» — Игорь. Вероятно, и там занимались ловом, но более соколиным и попутно, ибо в основном это земледельческая область и испокон веков там обитали те, кто жил с сохи, — Черниговщина. А на севере, в непролазных таежных дебрях, где был охотничий рай, на берегах холодной Ладоги, Волхова, других рек и озер обитали и впрямь словене, однако не только охотой промышляли — тем же землепашеством, ушкуйным, то есть разбойничьим, ремеслом Судя по раскопкам и берестяным грамотам, были поголовно грамотными и дольше всех отстаивали право на вечевое правление. Но вместе с тем их братья, словаки, оказались в Западных Карпатах (Лужицкая культура), в долинах среди гор, где занимались скотоводством, орали черноземные пашни на Подунайской низменности и широких поймах рек, отчего сохранилась гидронимика, река Орава, например, а ловля там была примитивной, развлекательной и не могла прокормить. Другие же словене (словенцы), которых во времена Александра Македонского (кстати, славянина) называли иллирийцами, оказались в Альпах, где тоже оленей стреляли более для удовольствия, а хлеб насущный добывали сохой, скотоводством, виноградарством и огородничеством.

И были еще западнославянские словинцы-кашубы...

С какого же лова они все жили, если до наших дней сохранили в названии своих народов исконный корень? И это не случайно! Ведь иные славяне, и в самом деле промышлявшие охотой и обитавшие в лесах, особенно многочисленная русь, древляне, вятичи, кривичи, носили иное самоназвание (за исключением вятичей), не имеющее даже намека на основополагающий корень лоб? Да и вятичи — вящие — вещие — «знающие» — носят его лишь косвенные признаки. Всяческие кочевья из страны в страну, бесчисленные переселения народов исключаются, о чем и свидетельствуют археологические материалы раскопок. В славянский мир, в Западную Европу, в ту пору шли переселенцы с Волги, с великой реки Ра, — угры-венгры, тюрки-булгары...

А дело в том, что языковая память, ее образовательный потенциал настолько устойчивы и могучи, что, несмотря на влияние иных культур, особенно греко-римской в Европе, сохранили у некоторых словен их древнейшее пристрастие — тягу к знаниям. Пропитание можно было добывать где угодно и каким угодно способом, но, если тот или иной славянский народ оставался приверженцем неуемной страсти к поиску и ловле знаний, истин, если со своей священной добычей продолжал выходить на вечевую площадь и вещать, рокотать славу, информация об этом сохранялась не только в самоназвании, но и в памяти тех, кто к этому виду лова по тем или иным причинам давно охладел. К примеру, чехи, некогда бывшие в едином государстве со словаками. То есть словенами, словаками, словинцами именовались те, кто владел словом, священной добычей и учил, просвещал, а точнее просвящал других, родственных по духу, славян и иноземцев. Слово «просвещение», впрочем, как и само слово свет, происходит не от собственно слова, означающего излучение солнечного либо иного света, а от вещий — вящий. Кстати, отсюда же и «святой», коих мы доныне почитаем даже как пророков, правда, уже христианских.

Просвящать имел право тот, кто сам был просвящен, и тут «слово» вплотную подвело нас к скифскому периоду, вернее к загадочным сколотам, о которых писал Геродот, указывая, что это самоназвание некоторых племен причерноморских скифов. Сам «отец истории» на Понте был лично, в частности, в городе Ольбии (Ольвии), сколотов видел и даже описал их, но разобраться, кто же они на самом деле и почему так громко себя называют, не сумел. Но слава ему, что точно записал их самоназвание, не исковеркав звучания. Сколоты — люди с коло, то есть буквально с солнца, или точнее светлые, просвященные! Тут можно говорить, что это были особые племена скифов или некое жреческое сословие, по крайней мере, чувствуется определенная кастовость, потому как иных скифов Геродот отделяет и дает другие названия, чаще греческие, либо переводит на греческий самоназвания племен. Правда, иногда от такого перевода получается полный абсурд. Например, «отец истории» называет неких андрофагов, утверждая, что они — людоеды, живущие в снегах полунощной стороны. Геродот там не бывал, самоедов, а точнее представителей самодийских племен, не видел, поэтому все перепутал...

Не только уважаемый всеми временами и народами античный академик донес до нас важную информацию; русский язык, к счастью, сохранил и самоназвание таинственных скифских племен, встреченных Геродотом в Причерноморье, и их просветительский род занятий. Просвященные сколоты были хранителями знаний и учителями, ибо скола-школа — исконно славянское слово, заимствованное многими языками окрестных народов. Например, в прибалтийской Латвии и ныне звучит как «скола», в английском — «зе скул», в немецком — «шуле». А еще сами попробуйте перевести на греческий...

Да полно, скажете вы, неужели сколоты, то бишь варвары-скифы, положили начало школьному образованию в Европе, которую мы автоматически считаем более просвещенной, продвинутой? «Совесть нации», покойный Д. С. Лихачев, и в тон ему нынешний Патриарх всея Руси Кирилл сказали: славянской культуре тысяча лет, вся прежняя история — сплошной мрак и жизнь «скотьим образом», как написано в летописях...