Евреи и секс

ь и под самый занавес ее существования) отказаться от принципов «залкиндизма» и духовного оскопления общества. Сама история его научной и популяризаторской деятельности – это история борьбы за сексуальное просвещение и возможность свободно говорить о сексе. Это история, которая напоминает лихо закрученный детектив, сопровождавшийся непредсказуемыми поворотами и появлением на коновской орбите все новых и новых сановных лиц.

Еврей Кон поставил на кон свою репутацию, талант, но сделал все для того, чтобы открыть многим людям глаза на простые, доступные истины. Хотя, по его собственному признанию, занялся проблемами сексологии в известной мере помимо собственной воли. Будучи сам воспитан в пуританском духе, он и не собирался эти табу нарушать.

Интервью Игоря Семеновича газете «Московский комсомолец» (1984), где впервые в советской массовой печати появилось слово «сексология», носили согласовывать в горком партии. Там сначала думали, что сексология – то же самое, что порнография, но когда журналисты показали им том БСЭ с одноименной статьей того же автора, не стали возражать. Только удивлялись, почему эта тема так волнует молодежную газету, – ведь в жизни так много интересного…

И, наконец, после долгих и долгих лет работы, в 1988 году вышла в свет книга Кона «Введение в сексологию». Годом раньше вышел ее сокращенный эстонский перевод.

«Введение в сексологию» получило хороший отклик в прессе, как в СССР, так и за рубежом, и переведено на несколько языков, включая китайский.

– В средствах массовой информации меня теперь называют не иначе как профессором сексологии или, что еще хуже, сексопатологом, не совсем понимая, что это значит… – говорит Игорь Семенович Кон.

Евреи играли и продолжают играть весьма значительную роль в той «сексуальной революции», которая началась в России в начале 90-х годов, и роль эта довольно противоречива – как, впрочем, противоречива и неоднозначна была их роль в советской «сексуальной реакции».

Нам остается сказать в заключение этой главы лишь несколько слов о еврейской семье в советское время. В целом она, несмотря на внешний отход от религии и интенсивно идущие процессы ассимиляции, осталась верна тем принципам, на которых строилась в течение тысячелетий. Это касается и бытовых взаимоотношений между супругами, и внедрения с детских лет в сознание запрета на смешанные браки (любопытно, что, несмотря на целенаправленные действия советской власти, темпы ассимиляции среди советских евреев до 80-х годов ХХ века были ниже, чем среди евреев США), и сексуального просвещения.

Наверное, лучше всего об этом свидетельствует личный опыт одного из авторов этой книги: уже в 11–12 лет родители намеренно давали ему книги Мопассана, Флобера, Бальзака, Анны и Сержа Голон и прочих писателей, которые в те годы считались писателями «исключительно для взрослых», почти порнографическими.

Пожалуй, стоит полностью привести этот рассказ.

«…Помню, как соседка спросила мою мать, не боится ли она давать мне эти книги, не страшит