Андрей Николаевич на рандеву, или ниспровержение прототипов

Повесть „Андрей Колосов“ была написана в 1844 году, и тогда же и опубликована. Оценена по достоинству так и не была (и до сих пор не оценены ее изящество и прелесть). В 1856 году вышли в свет „Повести и рассказы“ Тургенева. Лев Николаевич, отчаянный антагонист Тургенева, записал в дневнике: „…прочел все повести Тургенева. Плохо.“ Что означало это резкое „Плохо“? Вероятно, то, что сам Толстой не должен писать так! То есть не пиши так, как тебе неорганично; будь самим собой, тролль! Впрочем, в одном из писем к В. В. Арсеньевой, едва не ставшей его женой, Толстой несколько смягчался: „Посылаю Вам еще „Повести“ Тургенева… по-моему почти всё прелестно…“ И — в другом письме к ней же: „…особенно из них рекомендую „Андрей Колосов“…

В 1873 году Лев Николаевич начал работу над „Анной Карениной“. Минуло почти двадцать лет, но пленительного Колосова Толстой не позабыл и выбранил его естественность с позиций системы „гетеро“: „Он не знал, что его образ действий относительно Кити имеет определеннее название, что это есть заманиванье барышень без намерения жениться и что это заманиванье есть один из дурных поступков…“

Что же касается интересующих нас в данном случае отношений „гомо“, то и здесь Лев Николаевич высказал свое мнение в „Анне Карениной“. Скажем прямо: он не хвалил и не восхищался, и даже немножко посерживался; но обыденность, нормативность подобных отношений (хотя бы в армии) он признавал.

„…Из входной двери появились два офицера: один молоденький, со слабым, тонким лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса в их полк; другой пухлый, старый офицер с браслетом на руке и заплывшими маленькими глазками.

Вронский взглянул на них, нахмурился и, как будто не заметив их, косясь на книгу, стал есть и читать вместе.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Пухлый офицер взял карту вин и обратился к молоденькому офицеру.

— Ты сам выбери, что будем пить, — сказал он, подавая ему карту и глядя на него.

— Пожалуй, рейнвейну, — сказал молодой офицер, робко косясь на Вронского и стараясь поймать пальцами чуть отросшие усики. Видя, что Вронский не оборачивается, молодой офицер встал.

— Пойдем в бильярдную, — сказал он.

Пухлый офицер покорно встал и они направились к двери.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

— Вот неразлучные, — прибавил Яшвин, насмешливо глядя на двух офицеров…“

Но пресловутое „общество“ оказалось терпимее к отношениям „гомо“, нежели к адюльтеру; и вместо задуманного романа „Андрей Николаевич“ пришлось Толстому написать „Анну Каренину“, вот так.