Культура заговора: от убийства Кеннеди до «секретных материалов»

КУЛЬТУРА ЗАГОВОРА:

От убийства Кеннеди до «секретных материалов»

Предисловие

Порой казалось, что мои изыскания, как и сама выросшая на конспирологических теориях культура, о которой идет речь в этой книге, начинали непрерывно возвращаться к тем же самым размышлениям и объяснениям, примечаниям и исправлениям. Всегда есть еще один ключ, который необходимо найти, еще одна теория, которую нужно рассмотреть, еще одна связь, которую требуется установить, причем не в последнюю очередь тогда, когда имеешь дело с новейшими исследованиями. Впервые я задумался о заговорах перед выходом на экран «Секретных материалов». Сначала мне показалось, что этот фильм специально запустили для меня, словно намекая, что я додумался до чего-то очень важного (разумеется, эта параноидальная подозрительность не принесла мне особого удовольствия). Но временами попытка проследить бесконечно разветвляющиеся сюжетные линии в «Секретных материалах» и в других недавно появившихся культурных текстах вызывала ощущение головокружения, стоило мне попасть (в связи с операциями ЦРУ) в чащобу зеркал. В конце концов мне пришлось вообразить некое логически структурированное пространство, стоящее за культурой, развивавшейся (и продолжающейся развиваться) параллельно с написанием моей книги. Появлялась еще одна серия «Секретных материалов», которую нужно было посмотреть. Точно так же Томас Пинчон и Дон Делилло печатали свои новые толстенные романы, хотя я думал, что уже закончил главы, посвященные их книгам. Ощущение, что у тебя голова идет кругом, страх, не отпускающий тебя, и одновременно дикое желание отыскать связность в отрывочных фрагментах — все это не так уж далеко от культуры заговора, описываемой в этой книге.

Начиналось это исследование как путь стрелка-одиночки, потом в какой-то момент оно превратилось в заговорщическое сотрудничество, но в конечном итоге вернулось к стезе одинокого агента. Впрочем, в конце я начал понимать, что заговор существовал всегда, самый настоящий заговор ученых и комментаторов медиа, всех без исключения работающих над одной и той же темой — как они говорят, по чистой случайности. Я многим обязан этому призрачному синдикату теоретиков, специализирующихся по конспирологическим теориям. Их мысли натолкнули меня на собственные идеи.

Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить Хью Хотона, Джо Бристоу и коллег из Йоркского университета, которые помогли мне пробраться сквозь лабиринт докторской диссертации, любезно профинансированной Британской академией. Стивен Коннор и Гермиона Ли, а также Ребекка Барден из издательства Routledge помогли мне прийти к новому повороту после ошибочного завершения диссертации, а щедрая стипендия Британской академии, выделяющаяся на исследования после получения докторской степени, позволила мне развить мои идеи от замкнутой системы постмодернистской литературы до более обширных областей американской культуры. Школа изучения Америки и Канады в Ноттингеме приютила меня, когда совершался этот переход, и в особенности мне хотелось бы поблагодарить Дугласа Толлока, Марка Янковича и Дейва Мюррея за оказанную поддержку. Год, пока я был фулбрайтовским стипендиатом в Нью-Йоркском университете, позволил мне погрузиться в повседневную культуру заговора. За это я благодарен Фулбрайтовской комиссии, а также Эндрю Россу и другим участникам программы по американистике в Нью-Йоркском университете, особенно Никхилю Палу Сингху, Бриджет Браун и Алондре Нельсон. Аласдер Спарк, специалист со стажем по конспирологическим теориям и один из организаторов конференции по этой теме, которая состоялась в Колледже короля Альфреда в 1997 году, играл роль щедрой Глубокой Глотки*, [1] посвящая меня в самые разные темы, которые обсуждаются в этой книге, без устали снабжая меня вспомогательными материалами и инсайдерской информацией. За участие в вышеупомянутой конференции и в продолжающемся международном диалоге, посвященном культуре заговора, я также хотел бы поблагодарить Энию Куинн, Ингрид Уолкер Филдс, Пэт О’Доннелл и Джоди Дин. Отрывки из шестой главы были впервые представлены на суд публики на конференции о творчестве Делилло в университете Рутгере в 1998 году, и я особенно признателен за отзывы Джона Макклюра и Скипа Уиллмена. Кроме того, необходимо поблагодарить моих интеллектуальных и социальных партнеров-заговорщиков Джона Плоца, Джона Арнольда, Пола Уитти, Хитер Миддлтон, Мэри-Энн Галлахер, Софи Бриз, Эдда Морриса и Сюзанну Сейлер, а также моих родителей за их неизменную поддержку. Улики, оставленные на месте преступления, указывают на смутное, но несомненное влияние Линдси Портера.

Отрывки из первой главы были опубликованы под названием «А Plague of Paranoia: Theories of Conspiracy Theory since the 1960s» в сборнике «Fear Itself: Enemies Real and Imagined in American Culture» (Nancy Schultz [ed.], West Lafayette: Purdue University Press, 1999, p. 23–50). Вариант третьей главы вышел под названием «Naming the Problem: Feminism and the Figuration of Conspiracy» в журнале Cultural Studies (11 [1997]: p. 40–63) и публикуется с разрешения Taylor & Francis (http://www.tandf. co.uk/journals). Фрагменты шестой главы вышли под заголовком «Everything Is Connected: Underworld's Secret History of Paranoia» в журнале Modern Fiction Studies (45 [1999]: p. 811–836, © Purdue Research Foundation) и публикуются с разрешения Johns Hopkins University Press.

Введение

Заговор / Теория

Похоже, что на заре нового тысячелетия конспирологические теории в Америке встречаются на каждом шагу. От «Дж. Ф. К.» к «Секретным материалам», от взрыва в Оклахоме до взрыва самолета рейса 800 компании TWA, от слухов, будто бы ЦРУ распространяет крэк в гетто, до подозрений насчет того, что ВИЧ/СПИД вывели в одной из правительственных лабораторий, — за последние пару десятков лет язык заговора стал типичной чертой политического и культурного ландшафта. Даже первая леди страны сделала ударение на слове «заговор», выступая на национальном телевидении. Во время интервью программе «Today» телекомпании NBC незадолго до того, как ее муж публично признался в скандальной истории с Моникой Левински, Хиллари Родэм Клинтон набросилась на обвинителей президента, заявив, что имеет место «крупный заговор правых, начавшийся против… мужа с того самого дня, как он стал президентом». [2] И хотя эго замечание вызвало массу комментариев и чересчур много насмешек, не в последнюю очередь на радио, тем не менее оно прозвучало вполне в духе времени. [3] Возможность конспирологического объяснения стала считаться само собой разумеющейся (или, по крайней мере, к нему стали цинично апеллировать) повсеместно — начиная от самых мрачных закоулков Интернета вплоть до Белого дома.