Итоги и уроки Великой Отечественной войны<br />(Издание 2-е, доработанное)

Ленинское учение, его методология получили свое дальнейшее развитие в решениях съездов, конференций Коммунистической партии, пленумов Центрального Комитета партии и в других партийных документах. Научное изучение истории Великой Отечественной войны основывается на постановлениях Центрального Комитета партии, ГКО и выступлениях руководящих деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Программа КПСС, решения съездов партии, пленумов ЦК КПСС, постановления ЦК партии в связи с 50-летием Великой Октябрьской социалистической революции, к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, к 50-летию образования СССР, доклады Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева дают возможность глубже и полнее понять закономерности победы Советского Союза в минувшей войне, ее итоги, а также задачи борьбы за мир, за укрепление оборонной мощи Советского государства.

В СССР издана обширная литература, освещающая героический подвиг советского народа и его Вооруженных Сил в годы минувшей войны, разоблачающая буржуазных фальсификаторов.

Советскими историками был создан шеститомный труд «История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945». Вышли в свет первые тома 12-томной «Истории второй мировой войны». Это издание — важный вклад советских авторов в историографию второй мировой войны.

Опубликован ряд значительных монографических и мемуарных работ маршалов Советского Союза и других видных военачальников Советских Вооруженных Сил.

Правильное освещение истории второй мировой и Великой Отечественной войн имеет огромное научное и политическое значение. События, предшествовавшие этой войне, ее военно-политические итоги, ее влияние на последующее развитие мира дают возможность извлечь поучительные уроки.

2. Буржуазная фальсификация истории второй мировой войны

В буржуазной историографии сложились два основных направления, фальсифицирующих историю второй мировой войны. Одно из них представлено крайне злобствующими реваншистами и реакционерами, открыто выступающими в защиту германских монополистов, их пособников, в защиту нацистов и гитлеровского генералитета, за то, чтобы «переиграть войну». Другое направление представлено либеральными буржуазными историками, которые рядятся в мантию «беспристрастных» исследователей, маскируются показной объективностью, отмежевываются от грубой фальсификации истории и стремятся более утонченно оправдать империализм, породивший первую и вторую мировые войны.

Весьма характерными для этого направления являются демагогия об «объективности и правде», обвинение марксистской историографии в «предвзятости» и «односторонности». С этих позиций они берут под огонь принцип партийности, классового анализа войны как общественного явления.

Методологическая позиция фальсификаторов — идеализм, субъективизм, отрицание исторической закономерности поражения фашистской Германии во второй мировой войне. Стремясь доказать, что исторический процесс не определяется объективными закономерностями, они делают нужный им вывод, что при другом сочетании обстоятельств развитие войны протекало бы в ином направлении, иными могли быть ее исход и итоги.

Современная реакционная историография второй мировой войны, и прежде всего американская, английская и западногерманская, носит ярко выраженный антисоветский, антикоммунистический характер. Это определяется общностью политических целей и методологическими основами этой историографии. Однако существует и некоторое различие в методах и формах фальсификации истории второй мировой войны между американской, английской и западногерманской реакционной историографией.

Фальсификаторы истории, действуя в интересах монополий, отрицают тот факт, что война была порождена системой империализма. Этим они преследуют определенную политическую, классовую цель: снять вину за войну с системы империализма, с правящих кругов США, Англии и Франции, отвести в сторону негодование народных масс, понесших огромные жертвы и бедствия.

Фальсификаторы истории тщательно скрывают, что германский империализм готовил войну, опираясь на огромную помощь монополистов США, Англии и Франции, что правящие круги этих стран стремились направить агрессию против СССР. Однако в последнее время западная печать начала публиковать рассекреченные с 1 января 1970 г. документы из архивов британского министерства иностранных дел, относящиеся к кануну второй мировой войны. Содержание этих документов вынуждает даже комментаторов английских буржуазных газет признать ответственность правящих кругов Великобритании и Франции за развязывание второй мировой войны.

Английская газета «Гардиан» в 1970 г. поместила статью под названием «Войну можно было остановить» [475]. Автор этой статьи Мари Арнольд-Фостер пишет, что «опубликованные 1 января документы показывают не только неспособность правительства Чемберлена понять, что происходит, и действовать, но также показывает, какие предупреждения были ему сделаны». Автор пишет:

«Из документов вытекает, что 21 мая советский посол в Лондоне Майский сказал в Женеве министру иностранных дел Англии лорду Галифаксу, что переговоры между Англией и Россией настораживают Гитлера, что Гитлер не дурак и что он никогда не начнет войну против главных держав на двух фронтах — войну, которую он неизбежно проиграет» [476]. Гитлер, как сказал далее посол, отнюдь не воображает, что Англия объявит войну, не заключив союза с Россией. «Согласно документам кабинета, — пишет Арнольд-Фостер, — советский посол в этот день (21 мая. — Ред.) сказал лорду Галифаксу, что, „хотя Россия сможет своими силами выиграть любую оборонительную войну, она не может своими силами предотвратить войну. Поэтому она готова сотрудничать для достижений этой цели с другими державами“». Автор этой статьи на основе документов кабинета министров резко критикует английское правительство за его мюнхенскую политику, за то, что оно не пошло на честное сотрудничество с Советским Союзом. Чемберлен хотел помощи России, если Гитлер нападет на Польшу, но не хотел связывать Англию обязательством прийти на помощь России, если Гитлер нападет на Россию. В заключение автор статьи пишет: «Вершина неискренности была достигнута, когда военные миссии прибыли в Москву с пустыми руками и к тому же совершенно неподготовленными к обсуждению важнейших вопросов, от которых зависела вся проблема взаимной помощи, а именно вопроса о проходе советских войск через польскую и румынскую территории».

Другая английская газета — «Дейли телеграф» напечатала статью Яна Ковлена «Последствия жесткой линии» [477]. Автор показывает на основе документов преступность «жесткого курса» английского правительства на московских переговорах, как этот курс привел к срыву серьезных действенных предложений советской дипломатии, направленных на организацию коллективного отпора гитлеровской армии в Европе и предотвращение мирового конфликта. В статье Ковлена приводятся факты, разоблачающие политику мюнхенцев, и на основе их делается вывод: «Какие бы еще подробности ни выявились при более полном просмотре этих многочисленных томов и папок, после нескольких часов, проведенных за их перелистыванием, трудно не прийти к выводу, что русские действительно серьезно стремились к заключению эффективного союза с западными державами в 1939 г…Главное, что бросается в глаза, — русские были очень радикальны и добросовестны в своем подходе к ситуации. А Чемберлену нужно было иметь русское пугало. Мы все знаем, каковы были последствия этой политики» [478].

Многие из опубликованных новых документов поражают своим откровенным цинизмом. Английский министр иностранных дел Галифакс в разгар англо-франко-советских переговоров 1939 г. заявил 29 июня, что его правительство выполнять условия договора о взаимопомощи с СССР, даже если такой договор будет заключен, все равно не станет. «Если русское правительство, — говорил он, — вздумает заставить нашу страну воевать за фантастические цели, здравый смысл проявится сам по себе» [479]. Задолго до нападения Германии на Польшу английское правительство решило не оказывать помощи своей союзнице. На официальных штабных переговорах с французскими представителями с английской стороны было заявлено: ни один из союзников «не сможет оказать Польше или Румынии прямой помощи с моря, воздуха или на суше, чтобы противостоять германскому вторжению» [480].