Идти полным ветром

- Да, за двадцать пять тысяч талеров.

- Каким же образом город собирается возместить мне убытки?

- Город совсем не собирается возмещать вам убытки, - хладнокровно отвечал Михель Шредер, - но зато я знаю, кто купил на том аукционе "Дельфин" за шестнадцать тысяч талеров.

- Кто? Неужели Утенхольт?

- Нет, не Утенхольт. От него вы не получили бы свой корабль обратно за такую же сумму.

- Вы хотите сказать, что покупатель сделал это ради меня? Но кто этот человек?

- Человек? Нет, господин адмирал, это были люди - ваши люди, и каждый внес, сколько мог. Больше всех дали Юрген Тамм, Ян Янсен и Венцель фон Стурза, потом штурманы, боцманы и матросы, а недостающую сумму одолжил один корабельный плотник из Кольберга, причем не назначил за неё никаких процентов.

- Петер Эркенс?

- Да.

- Но сейчас я не смогу им вернуть ни шиллинга, - протянул Карфангер.

Михель Шредер почувствовал, что адмиралу сейчас хочется побыть одному. Неслышно ступая, он вышел из каюты и тихонько притворил за собой дверь.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Снова потянулись недели изнурительного крейсирования между Английским каналом и Эльбой, на этот раз в постоянном окружении целых эскадр бранденбургских каперов, которые, впрочем, держались на почтительном расстоянии от "Леопольда Первого". Время от времени Карфангер вызывал на флагман Иоханна Кестера и Петера Ноймана, держал с ними короткий совет - и все опять шло своим чередом. Вскоре подошло время отправляться навстречу китобойной флотилии.

Когда Карфангер обнаружил её на траверзе Бергена, к ней уже успели присоединиться несколько "россиян", не рискнувших идти дальше на юг без надежного конвоя. Растянутым кильватерным строем шел караван за "Леопольдом Первым", держа курс на Гамбург. Еще несколько дней хода оставалось до Ритцебюттеля. Они уже почти достигли Ютландии, когда дозорные обнаружили на горизонте одинокий парус. Вскоре из "вороньего гнезда" на фокмачте прокричали:

- Ого-го! Ахой! Господин адмирал! Слева на траверзе "Дельфин"!

Корабль глубоко зарывался форштевнем в волны, их пенные гребни временами захлестывали бак. На топах всех мачт гордо реяли гамбургские флаги.

- Лейтенант, семь залпов салюта! - приказал Карфангер. - Казначейство пускай хоть лопнет от злости.

Почти одновременно загремели и пушки "Дельфина": семь залпов приветственного салюта адмиралу Карфангеру и его флагману. От флейта отвалила шлюпка и направилась к конвойному фрегату, ныряя в волнах. Вскоре Карфангер уже обнимал Венцеля фон Стурзу и Яна Янсена; шлюпка тотчас направилась обратно к "Дельфину", который мог теперь занять свое привычное место в кильватерном строю.

Карфангер велел принести шампанского. Венцель фон Стурза рассказал, что в конце июня курфюрст заключил в Сен-Жермене мир с французами и шведами, вернув им при этом все завоеванные Бранденбургом территории, среди них остров Рюген, Штеттин, Грайфевальд и Штральзунд. Лишь часть Померании восточнее Одера осталась во владении курфюрста.

Карфангер просто не верил своим ушам, поэтому вновь и вновь переспрашивал:

- И Бранденбург действительно пошел на такое?

- В этой истории что-то нечисто, - сомневался Михель Шредер.

Венцель фон Стурза стал рассказывать о том, как бранденбуржцы неожиданно изменили свою позицию: не успели ещё просохнуть чернила, которыми были подписаны договоры, как они заключили союз с Францией против Испании. Франция обязалась выплачивать курфюрсту сто тысяч ливров в год и предоставлять убежище и защиту фрегатам его каперов во всех французских портах Европы и Вест-Индии. Курфюрст, в свою очередь, предложил в военное время поддерживать французский флот эскадрой из шести фрегатов и нескольких брандеров. От испанцев он потребовал уплаты чудовищной суммы в два миллиона талеров, в сравнении с которой долги Гамбурга выглядели сущей мелочью.

- Испания не сможет уплатить два миллиона, - сказал Карфангер, - и красные орлы курфюрста отныне будут долетать до самого Гибралтара и до ВестИндии. Не будет больше мира на морях. Велика опасность и того, что красный орел нацелит свои когти и на наши "испанские" караваны. Вот вам ещё одно подтверждение тому, что в немецких землях каждый правитель думает только о своей собственной выгоде. Впрочем, имперские города в этом недалеко от них ушли..."

В это время начинали намечаться разногласия между Гамбургом и Данией по поводу судоходства в нижнем течении Эльбы. Вызывающе-враждебная позиция датчан позволяла предположить, что они не остановятся даже перед нападением на гамбургские конвойные фрегаты. Несколько датских военных кораблей уже перебазировались из Балтийского моря в Глюкштадт. Поэтому Карфангер получил от адмиралтейства приказ отправиться в один из укромных голландских портов, где "Леопольд Первый" мог перезимовать, а заодно и дождаться улучшения отношений с Данией.

Хотя Карфангер и настаивал на проведении кое-какого ремонта на фрегате, находившемся в море с самой весны - тщетно. Ему пришлось уйти в плавание даже не повидавшись с женой и детьми. Вопрос выплаты компенсации за его корабли, захваченные бранденбургскими каперами, по-прежнему оставался открытым.

В Медемблике на севере Голландии "Леопольд Первый" нашел приют, удобный ещё и тем, что поблизости находилась верфь. Следуя указанию как всегда крайне бережливого адмиралтейства, Карфангер списал большую часть команды на берег, оставив на фрегате лишь самых необходимых людей. Однако ни один из отправленных на берег не мог пожаловаться на адмирала: каждому была выдана на руки приличная сумма, а кроме того, за всеми сохранялось место в команде.

Но вскоре из Гамбурга посыпались упреки и обвинения, что-де адмирал Карфангер транжирит талеры из городской казны, раздавая их матросам направо и налево, хотя никакого распоряжения казначейства на этот счет не поступало, как не было разрешения и на ремонт "Леопольда Первого" на верфи в Медемблике.

Недолго думая, Карфангер передал фрегат на попечение Михеля Шредера, а сам отправился в Гамбург, чтобы внести ясность во все эти дела, что и произошло, едва лишь он переступил порог адмиралтейства.