Тимур-завоеватель и исламский мир позднего средневековья

К сверкающим перлам сокровенной мудрости, которые достал75 благородный посланник Бога, морской водолаз, о котором говорится: «Его сердце не выдумывает того, что он видит» (Сура 53,11), со дна океана, о котором говорят: «И я узнал все знания старого и позднего сокрытого», и предназначил для украшения фортуны своей достойной уважения общины, относится слово, сверкающее, как благородный камень: «Если Бог хочет привести в исполнение свое решение, он лишает смышленых разума»... и закрывает им взгляд на то, что им полезно, так что они в своем воображении совершают поступки, которые бросают их в пучину гибели. Так, наконец, происходит то, на что направлена воля Бога. К единичным вещам этой удивительной тайны... относится также то, что создатель непреложного решения своим каламом записал, еще до того как потоки источников событий били из родника небытия, что страна Сирия должна стать в это время полем битвы полков гнева и мести. Так у могущественных той страны глаза были поражены слепотой из-за рокового водопада гордости и высокомерия; они сбились с пути правильных дел и осмелились на дерзкие злодеяния. К ним относятся следующие: когда в 1393 году знамена, лозунгом которых был триумф, бросили свою победоносную тень на город благополучия, на Багдад, господин счастливых обстоятельств послал образованного и благородного шейха из Савы... посланником в сопровождении маленького отряда к Баркуку, правителю в Каире... Когда этот шейх прибыл в Ар-Рахбу на границе с Сирией, как обычно, его там задержали и сообщили в Каир. Баркук, по своему слабоумию и глупости, подстрекаемый султаном Ахмадом, Джелаири-дами, приказал убить посланника. Хотя религиозные и государственные законы и правила никоим образом не позволяли беспокоить посланников, отправили того шейха и всю его свиту на тот свет клинком произвола и дерзости и не подумали о гибельном конце, который должно было повлечь за собой такое ужасное преступление. Действительно ли они не слышали историю о хорезмском шахе Мухаммеде и его приказе убить посланника и купцов завоевателя мира Чингисхана и о последствиях?.. Такое поведение, бесспорно, указывает на потерю разума, как сказано в вышеупомянутом изречении Пророка76.

Не только убийство посланников Тимура в Ар-Рахбе, преступление, о котором сообщал в своем дневнике Ибн Сасра77, но и арест Атламиса в Каире тиму-ридский хронист Жазди причисляет к глупостям, которые вызвали войну против мамлюкской империи. В ходе событий, словно типизированном вышеупомянутым словом Пророка, дается волнующий пример чудовищного преступления и судьбы хорезмийского шаха Мухаммеда, обнаруживается простая и каждому понятная конструкция, в которой располагаются все события, вытекающие из «источников небытия». Действительные причины уменьшаются до случайностей, которые позволяют, в лучшем случае, приукрасить события. В начале лета 1399 года Тимур вернулся из Индии в Самарканд. После пира, который освободил душу от гнета военного похода, он посетил могилу Кутама Аббаса, того сподвижника Пророка, который принимал такое большое участие в распространении ислама в Центральной Азии в середине седьмого века. После этого Тимур заложил фундамент новой мечети в Самарканде в благоприятный, предсказанный астрологами момент. Однако быстрее, чем ему хотелось бы, появились трудности, которые заключались в том, чтобы удержать такую гигантскую империю. В письме, которое он дал в 1393 году посланнику, убитому под Ар-Рахбой, он сообщал Баркуку, что время «днадохов» на исламской земле уже истекло; восстановление старого чингисидского порядка сделало необходимым завязывание дружеских отношений между ним и султаном Каира78. Последовали победы над кипчаками; пятилетняя кампания, казалось, достигла своей цели. Империя мамлюков осталась нетронутой.

Однако в то время как Тимур после этого шел от одного триумфа к другому в Индии, созданный в Иране порядок оказался в величайшей опасности. Как известно, северо-запад Тимур доверил своему сыну Мираншаху; в Ширазе была резиденция Пир Мухаммеда, сына Умар-шейха. Но скоро оказалось, что оба не оправдали возложенных на них ожиданий. О Ми-раншахе узнали, что после несчастного случая на охоте, который произошел с ним осенью 1396 года, его характер изменился в худшую сторону; принц стал вспыльчивым и непредсказуемым, попал под влияние жаждущих наслаждений друзей, которые все дальше и дальше вели его к гибели. Жестокие преступления вызвали восстание и разрушение тимуридского господства в той области, которая была чрезвычайно важной в плане стратегии. Жена Мираншаха, дочь одного хана и, следовательно, чингисидской крови, сама поехала в Самарканд, чтобы пожаловаться Тимуру на своего мужа. Вызвать тревогу у Тимура должно было, прежде всего то обстоятельство, что Мираншах оказался неспособным помешать Ахмаду Увайсу повторно захватить Багдад. Еще в середине лета 1397 года — Тимур в это время возвращался в Самарканд — Мираншах погубил войско. Возлагая надежды на то, что Джелаирид убежит, как только услышит о приближении чагатайских соединений, Мираншах выступил ш Тсбриза без достаточной подготовки. Однако Ахмад терпеливо выжидал в Багдаде. Между тем в Тебризе начались раздоры, так что Мираншах поспешил вернуться. Войска, брошенные иод Багдадом, были полностью уничтожены. Кто избежал смерти на поле боя, умер от голода и жажды. Авторитету Тимура был нанесен тяжелый ущерб.

Итак, нужно было немедленно проследить за порядком. Еще в 1399 году Тимур приказал своему сыну Шахруху, который управлял Хорасаном из Герата, выступить в Азербайджан. Немного позже, всего после четырехмесячного отдыха от напряженного труда, он последовал за ним, определенно не подозревая, что эта кампания продолжится семь лет. Он добрался до войска Шахруха под Реем. Через некоторое время Мираншах предстал перед своим отцом, который встретил его в высшей степени холодно. Вину за ошибки принца свалили на его собеседников и друзей — знаменитых и многоуважаемых литераторов, ученых и музыкантов. Они все поплатились головой за преступления Мираншаха; принц же остался в войске рядом со своим отцом. На «трон Хулагу» должен был теперь взойти Мухаммед Султан, сын умершего Джахангира79.

Только что были улажены неприятные дела, когда Тимур получил два радостных для него известия: умер Баркук и больше не было в живых правителя Китая! Князья Моголистана, которых Тимур еще никогда не мог покорить надолго, впутались, как узнал Тимур, в братоубийственную войну. Значит, если он восстановит господство Чингисидов и в Восточной Азии, то они не будут способны оказать общее сопротивление. Из благодарности Богу, который осуществил такой многообещающий поворот событий, Тимур сначала, как рассказывает хронист Шами, посвятил себя священной войне с неверными жителями гор Грузии80.

Тимуровские хроники создают впечатление, что тогда Тимур снова был воодушевлен в стремлении к завоеваниям, в желании выполнить наконец завет Чингисхана. В его самом близком окружении, вероятно, также в кругу принцев, однако, больше не были готовы к тому, чтобы все снова и снова выступать в один поход за другим. Постепенно зрело сопротивление. В тимуридских источниках — это изменившийся характер Мираншаха и нашептывания его друзей, которые привели к ссоре с отцом. Ибн Арабшах, который, должно быть, в своем жизнеописании Тимура не обращает внимания ни на какую чувствительность тимуридов, рассказывает об одном письме Мираншаха к отцу, где осуждалась жажда Тимура к новым завоеваниям; совершенно откровенно сын говорил о том, что Тимур достиг старческого возраста; ему следует отказаться от руководства правительственными делами81. Это письмо было, вероятно, доставлено Тимуру во время похода в Индию.

Не только Мираншах, но и Пир Мухаммед в Ширазе, видимо, ополчился против господства неутомимого Тимура. Тот требовал от него, чтобы он подготовился с находящимися в его подчинении войсками к будущим походам. Однако Пир Мухаммед ссылался на болезнь и оставался в Ширазе. Он якобы даже планировал при помощи яда убрать с дороги неприятных людей, напоминающих ему о его обязанностях. Во всяком случае он был арестован преданными Тимуру эмирами и летом 1400 года привезен к его деду, который в то время воевал на территории Эрзерума. Снова были казнены ближайшие спутники непослушного принца, в то время как он отделался наказанием палками82.