История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв

Александр же, услышав такие слова, разгорелся сердцем, и вошел в церковь Святой Софии, и, упав на колени пред алтарем, начал молиться... И, окончив молитву, он встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же был тогда Спиридон, он благословил его и отпустил. Князь же, выйдя из церкви, начал ободрять дружину свою, говоря: «Не в силе Бог, но в правде». Сказав это, пошел на врагов с малой дружиной, не дожидаясь своего большого войска. И выступил на них в воскресенье 15 июля, имея веру великую к святым мученикам Борису и Глебу.

И был один муж, старейшина земли Ижорской, именем Пелгусий, ему поручена была ночная стража на море. Был он крещен и жил среди рода своего язычников, наречено же имя ему в святом крещении Филипп.

Узнав о силе неприятеля, он вышел навстречу князю Александру, чтоб рассказать ему о станах врагов. Стоял он на берегу моря, наблюдая за обоими путями, и провел всю ночь без сна. Когда же начало всходить солнце, он услышал шум сильный на море и увидел один насад, плывущий по морю, и стоящих среди насада святых мучеников Бориса и Глеба в красных одеждах, держащих руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одетые. Произнес Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему Александру».

Вскоре после этого пришел Александр, и Пелгусий, радостно встретив князя, поведал ему одному о видении. Князь же сказал ему: «Не рассказывай этого никому».

После того Александр поспешил напасть на врагов в шестом часу дня, и была сеча великая с римлянами, и перебил их князь/ бесчисленное множество, а на лице самого короля оставил след острого копья своего.

Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александра. Первый — по имени Гаврило Олексич, второй — по имени Сбыслав Якунович, новгородец, третий — Яков, родом полочанин, четвертый — новгородец, по имени Месиа, пятый — из младшей дружины, по имени Сава, шестой — из слуг Александра, по имени Ратмир.

Все это слышал я от господина своего великого князя Александра и от иных, участвовавших в этой битве...

На второй же год после возвращения с победою князя Александра вновь пришли из западной страны и построили город на земле Александровой. Князь же Александр вскоре пошел и разрушил город их до основания, а их самих — одних повесил, других с собою увел, а иных, помиловав, отпустил.

На третий год, в зимнее время, пошел он с великой силой на землю немецкую, чтобы не хвастались, говоря: «Покорим себе славянский народ».

А был ими уже взят город Псков и наместники немецкие посажены. Он же вскоре изгнал их из Пскова и немцев перебил, а иных связал, а город освободил от безбожных немцев, а землю их повоевал и пожег и пленных взял бесчисленное множество, а других перебил. Немцы же, дерзкие, соединились и сказали: «Пойдем, и победим Александра, и захватим его».

Когда же приблизились немцы, то проведали о них стражи. Князь же Александр приготовился к бою, и пошли они друг против друга, и покрылось озеро Чудское множеством тех и других воинов. Отец Александра, Ярослав, прислал ему на помощь младшего брата Андрея с большой дружиной. Да и у князя Александра было много храбрых воинов...

Была же тогда суббота, и, когда взошло солнце, сошлись противники. И была сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от ударов мечей, казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью... И возвратился князь Александр с победой славной, и было много пленных в войске его.

(Далее автор «Сказания» сообщает о других славных победах Александра и о том, как сумел он поладить с ханом Батыем, дважды вызывавшим его в Орду. Завершается «Сказание» описанием второй поездки к монголам, болезни и смерти князя.)

...Великий князь Александр возвратился из Орды от царя, и дошел до Нижнего Новгорода, и там занемог, и, прибыв в Городец, разболелся... Много потрудившись Богу, он оставил царство земное и стал монахом, ибо имел безмерное желание принять ангельский образ. Сподобил же его Бог и больший чин принять — схиму. И так с миром Богу дух свой предал месяца ноября в 14 день, на память святого апостола Филиппа.

(Следует пояснить, что русские князья и цари нередко перед смертью, часто и на смертном одре, постригались в монахи, меняя имя. Считалось, что, становясь монахом, человек начинает новую жизнь и все, что было с ним до сих пор, предается забвению, а все его грехи прощаются.

Александр Невский был после смерти канонизирован и причислен к лику святых.

а Псковщине сохранилось

предание, что Александр Невский построил свои рати на Чудском озере неподалеку от Вороньего камня — огромного валуна, лежавшего на Вороньем острове. Сам же князь во время сражения стоял на вершине Вороньего камня и оттуда руководил ходом боя. Со временем волны Чудского озера размыли остров, он ушел под воду, и вместе с ним оказался под водой и Вороний камень.

Однако и после Ледового побоища немецкие рыцари не оставляли Псков в покое и нередко наведывались на своих кораблях в Причудье. Чаще всего они производили набеги ночью, но когда проходили их корабли над Вороньим камнем, чудесная сила якобы поднимала камень со дна и он разбрасывал и топил вражеские корабли.

(&$"оды правления московского князя Ивана Даниловича Калиты (1325—1340), прозвище которого означало «денежный мешок», Москва стала центром собирания сил и средств для грядущей борьбы с монголо-татарами. Калита по воле золотоордынских ханов стал главным сборщиком податей с разных русских земель и городов, оставляя значительную часть денег в Москве.

Иван Калита оставил после своей смерти сильное княжество и, передав московский трон сыну Семену, прозванному Гордым, так усилил власть и значение московского князя, что именно Семен Иванович Гордый первым из русских князей стал носить титул великого князя всея Руси.

<2>^итва на Куликовом поле, произошедшая 8 сентября 1380 года между войсками великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского и золотоордынского темника Мамая, имела поучительную предысторию. Дмитрий занял московский великокняжеский престол, когда ему было девять лет. Регентом при Дмитрии, пока он не стал совершеннолетним, состоял крестник его деда, Ивана Калиты, боярин Елевферий Федорович Бя-конт, вступивший на митрополичью кафедру всея Руси под именем Алексия I. Он оказал сильнейшее воздействие на юного Дмитрия, руководя и правительством Москвы, и всей Русской православной церковью.

Куликовская битва

Стараниями князя в 1367—1368 годах в Москве началось строительство белокаменного Кремля, и в это же время усердием митрополита Алексия были заложены каменные монастыри — Андроников, Чудов и Алексеевский — «боевое оплечье» Кремля.

Алексий поддерживал Дмитрия в его многолетней борьбе с враждебными Москве тверскими князьями, опиравшимися на Золотую Орду, вот уже полтора века угнетавшую русскую землю. В Орде опасались усиления Москвы и окончательного превращения ее в общерусский центр сопротивления захватчикам.

Летом 1380 года более чем стотысячная монголо-татарская рать, возглавляемая темником Мамаем, двинулась с северо-востока к Оке, а с юга шел к Оке союзный Мамаю великий литовский князь Ягайло.

Дмитрий Иванович, узнав об этом, разослал гонцов к союзным Москве русским князьям от Белого озера и Ярославля до Брянска. По призыву Дмитрия под его знамена сошлось примерно столько же войск, что и у Мамая. К 15 августа все русские рати должны были прийти в Коломну, а Дмитрий отправился в Троицкий монастырь, игуменом которого вот уже более четверти века был отец Сергий, славившийся по всей Руси своею святостью и мудростью. Из-за того, что он пришел в монастырь из соседнего Радонежа, Сергия стали называть Радонежским. К 1380 году слава о нем перешагнула границы Руси, и о Сергии знали и в

Константинополе, и в Греции, и в Болгарии. За два года до приезда князя Дмитрия в Троицкий монастырь умер митрополит Алексий, просивший Сергия перед смертью занять место главы Русской православной церкви. Однако просьбы митрополита троицким игуменом были отвергнуты, и Вселенский константинопольский патриарх Филофей назначил на Русь митрополитом серба Киприана.