Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918

* См. в первом томе настоящего издания.

** Позже Бенито Муссолини, итальянский социалист на десять лет моложе Ленина, пришел независимо от Ленина к такому же выводу. В 1912 г. он писал, что «просто организованный рабочий становится мелким буржуа, который руководствуется непосредственным интересом. Всякий призыв к идеалам оставляет его глухим» (Mussolini В. Opera omnia. V. 4. P. 156). В другом случае Муссолини говорил, что рабочие по своей природе «пацифисты» (Rossi A. The Rise of Italian Fascism, 1918-1922. Lnd., 1938. P. 134).

Размежевавшись с социал-демократами в вопросе о рабочем классе, Ленин легко разошелся с ними и в вопросе о буржуазии. Став свидетелем зарождения мощного и независимого либерального движения, которое вскоре должно было объединиться в «Союз освобождения», Ленин потерял веру в способность более бедных и менее влиятельных социалистов стать «гегемонами». В декабре 1900 года, после длительных и бурных споров со Струве о сотрудничестве либералов с «Искрой», Ленин решил: бесполезно ожидать от либералов, что они отдадут социалистам ведущую роль в борьбе против самодержавия, — они станут бороться самостоятельно и преследуя свои собственные цели не-революционного характера, а революционеров используют как орудие⁵³ . «Либеральная буржуазия» ведет лицемерную борьбу против монархии и является поэтому классом «контрреволюционным»⁵⁴ . Отрицание прогрессивной роли буржуазии означало отход Ленина на позиции «Народной воли» и завершало его разрыв с социал-демократами.

* * *

После того как Ленин пришел к выводу, что промышленный рабочий класс по природе своей не-революционен и даже «буржуазен», а буржуазия «контрреволюционна», перед ним открылись две возможности. Первая состояла в том, чтобы вообще отказаться от идеи революции. Этого, однако, он сделать не хотел по причинам психологического порядка, описанным нами ранее: революция для Ленина была не средством достижения цели, но самой целью. Вторая заключалась в том, чтобы провести революцию сверху, путем заговора и государственного переворота, без учета пожеланий масс. Ленин избрал вторую. В июле 1917 года он напишет: «В революционное время недостаточно выявить «волю большинства», — нет, — надо оказаться сильнее в решающий момент в решающем месте, надо победить. Начиная с средневековой «крестьянской войны» в Германии... вплоть до 1905 года мы видим бесчисленные примеры того, как более организованное, более сознательное, лучше вооруженное меньшинство навязывало свою волю большинству, побеждало его»⁵⁵ .

За образец партийной организации, которая могла бы справиться с такой задачей, Ленин взял «Народную волю». Народовольцы держали в тайне все, что касалось структуры их партии и проводимых ею операций, и по сей день многое в этом отношении остается невыясненным⁵⁶ . Ленину удалось, однако, получить немало сведений такого рода из первых рук — из разговоров с бывшими народовольцами в Самаре и Казани. «Народная воля» была выстроена иерархически и действовала полувоенным образом. В отличие от организации «Земля и воля», из которой она произошла, «Народная воля» отвергала принцип равенства членов, заменив его командной структурой, во главе которой стоял всемогущий Исполнительный комитет. Чтобы удостоиться членства в Исполнительном комитете, требовалось не только безусловно принимать его программу, но и отдаться делу телом и душой: устав комитета предписывал «безусловное принесение каждым членом на пользу организации всех своих сил, средств, связей, симпатий и антипатий и даже своей жизни»⁵⁷ . Решения Исполнительного комитета, принимаемые большинством голосов, становились обязательными для всех членов. Новые члены в него кооптировались. Комитету подчинялись специальные органы, включая Военную организацию, и региональные, или «вассальные», организации; последние должны были выполнять распоряжения Комитета без всяких возражений. Поскольку члены Исполнительного комитета были профессиональными революционерами, большинство из них существовали на деньги, получаемые партией от доброжелателей.

Эти организационные приемы и практические принципы Ленин перенял полностью. Дисциплина, профессионализм и иерархическая организация были прямым наследием «Народной воли», которое он сначала хотел привить социал-демократической партии, а когда это не удалось, взял на вооружение в своей большевистской фракции. В 1904 году он утверждал, что «организационный принцип революционной социал-демократии... стремится исходить сверху, отстаивая расширение прав и полномочий центра по отношению к части»⁵⁸ , что могло быть буквально списано с устава «Народной воли».

Ленин, однако же, отошел от практических методов «Народной воли» в двух существенных отношениях. «Народная воля», хотя и была иерархически организована, не допускала личного руководства: Исполнительный комитет работал коллегиально. Это явилось теоретическим обоснованием создания большевистского Центрального Комитета, в котором не было должности председателя, но на практике Ленин руководил его заседаниями, и Центральный Комитет редко принимал какое-либо важное решение без его одобрения. Далее, «Народная воля» никогда не имела намерения стать правительством освобожденной от гнета царизма России: ее миссия должна была завершиться созывом Учредительного собрания⁵⁹ . Для Ленина, напротив, свержение самодержавия было только прелюдией к «диктатуре пролетариата», осуществляемой его партией.

Свои взгляды Ленин обнародовал в работе «Что делать?», вышедшей в марте 1902 года. Народовольческая идея была подана на социал-демократическом языке и в осовремененном виде. Ленин призывал к созданию дисциплинированной, централизованной партии профессиональных революционеров, задачей которой будет свержение царского режима. Он отказался от понятия партийной демократии и от мысли о том, что рабочее движение, в ходе естественного развития, осуществит народную революцию: рабочее движение само по себе было способно только на тред-юнионизм. Социализм и революционный пыл следовало привнести в рабочую среду извне: «сознательность» должна была возобладать над «стихийностью». Поскольку рабочий класс в России немногочислен, русским социал-демократам надо привлекать для совместной борьбы временных союзников в лице других классов. В «Что делать?» во имя «истинности» были отвергнуты основные положения марксизма, а из социал-демократии был выхолощен демократический элемент. Несмотря на это работа произвела огромное впечатление на русских интеллигентов-социалистов, старшее поколение которых все еще жило воспоминаниями о традициях «Народной воли» и которых выводила из терпения выжидательная тактика Плеханова, Мартова и Аксельрода. Тогда, как и позднее, в 1917 году, привлекательность программы Ленина заключалась в том, что он облекал в простые слова и переводил в план действий те идеи, которые его соперники-социалисты, не имеющие такой же силы убеждения, сопровождали многочисленными оговорками.