Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

В двадцатом веке проявили себя три основные парадигмы, которые обладали огромной силой в формировании сознания людей, - это коммунизм, фашизм и так называемое "свободное общество". Когда коммунизм и фашизм были съедены их третьим компаньоном, наступила совершенно новая ситуация - плюралистический тоталитаризм и магический глобализм. Теперь во всем мире господствует одна-единственная правильная система. В нашей памяти еще свежо не так давно рухнувшее господство двух других единственно правильных идеологий. Теперешний хозяин положения намного сильнее и страшнее старых. Это очень интересная ситуация, у всех нас теперь совершенно новый хозяин, или же это старый бес в новом обличий? В: - Как вы считаете, есть ли теперь шанс прорваться? А.Р.: - Конечно. Сейчас совершенно новая внешняя ситуация и потому сами собой напрашиваются новые реакции, новые подходы к ситуации. То, что она новая, иллюстрируется тем фактом, что если идеологемы коммунизма и фашизма несли в себе хоть и очень небольшой коэффициент истинности, скажем, идея сочувствия своему младшему брату у коммунистов и озабоченность по поводу духовного состояния современного человека у фашистов, то идеологемы "свободного общества" лишены даже доли процента истинности. Их идеологемы - это идеи-оборотни, направленные на утверждение нового миропорядка. И это не может не вызвать негативной реакции в традиционном человеке. Ну, например, сама идея "демократии" -это же просто оксюмарон, ибо ясно, что "демос", толпа не правит, они лишь способны отчуждать свою волю в пользу правящего меньшинства, и управление превращается в политический бизнес нескольких людей или - как сегодня в России - в бизнес одной семьи. Поэтому в смешное положение попадает человек, который воюет с этими идеями, с этими ветряными мельницами. С ними невозможно воевать. Они нереальны, но они тем страш-цее, чем нереальнее. Они страшней даже того, что было прежде, ибо прежде была конкуренция магов, здесь же - полная безответственность и новый ' феномен приватизации смысла: к любому понятию привязывается любое " иужное значение, а если вы посмеете усомниться в этой истине, на вас будут иаправлены точечные ракетные удары.

Столь же девальвирован сегодня и некогда привлекательный термин религиозного плюрализма. Сегодняшний религиозный плюрализм - это политический балаган, где высвечиваются банальные социальные лозунги, чем-то очень похожие на призывы к очередному съезду компартии и на прочее, | здо уже давно не имеет никакой связи с человеком, с его внутренней осно-; "ой и динамикой его развития. Ведь каждая религия обязательно опирается На внутреннюю основу человека, эта же идея сегодня не несет в себе ника-1|ЮЙ смысловой нагрузки помимо идеологической экстраполяции и религиозного релятивизма.

В: - Как вы считаете, популярная сейчас культура "нью эйджа", не из ' того ли же самого диапазона идей-пустышек?

" А.Р.: - Это далеко не сегодняшний феномен. "Нью эйдж" возник в 50-Е 60-х годах и благополучно скончался в 70-х, а в 80-х годах он превратился I уже в духовную инерцию мировой провинции. Сам импульс давно выдохся, а ; Васаждается опасная смесь коммерции с идеологией. Есть еще и некоторое ? сектантство как реакция на эту ситуацию. Вообще говоря, серьезным духов-| ньш искателям сейчас намного труднее найти хорошее место, потому что сегодня нет идеи культивации, а есть многочисленные институты симуляции и имитации. Либо существуют жесткие системные игры, калечащие людей, типа дианетики.

В: - Нет ли какого-то другого пути? А.Р.: - Есть, конечно. В: - И что это за путь?

А.Р.: - Это путь ответственности, путь конкретной метафизики. В: - Вам известен сейчас кто-то, кто идет таким путем? А.Р.: - Я знаю три-четыре десятка моих друзей, которые идут таким путем. Это реализованные люди, которые поставили перед собой совершенно конкретную задачу и решают ее, не хватая звезд с неба, не стараясь никого учить. Они заняты каждый своим делом, и никто никому не говорит: "Ты должен заняться этим, а ты тем, а я тебя проверю". Сегодня очень трудно принадлежать к любой традиции. Все традиции сегодня находятся под неимоверным давлением со стороны агрессивной профанической, а теперь уже мономагической среды. Всем традициям сегодня остро нужна помощь. Главная задача сегодня - это, не допустить идеологизации традиций, не дать превратить их в черномагический инструмент в борьбе за власть и мировое господство, нужно спасать Спасителя каждой традиции. Поэтому сегодня многие отказываются от ссылок на свою традицию. Она есть у каждого, точно так же, как у каждого есть мать. Но мы не рассказываем друг другу про свою мать, мы просто любим ее, заботимся о ней. Да, наша мать, наша традиция немаловажная составляющая нашей жизни. Блаватская говорила, что она получила учение от Махатм. Гурджиев говорил, что он получил фрагменты утраченного знания в таинственных монастырях Востока. Другие также ссылались на что-то или кого-то. Сегодня мы, люди традиции, живем напряженным погружением в свой опыт. Я вслушиваюсь в свой опыт и опыт моих друзей. Каждый из нас старается привнести в дело, которое он делает, живой, не угасший свет своей традиции. Каждый несет в жизнь опыт и ответственность четвертого измерения. Каждый занят своим делом. Конкретным делом, решая конкретную задачу. В этом смысле мы абсолютно современные земные люди, опирающиеся на такую невинную и прекрасную вещь, как дружба. Все остальное приходит без усилий. В этом есть правда, понятная всем. Как писал Палама, имеющие духовный опыт, только смеются над теми, у кого его нет и кто думает придти к нему рассуждением.

В: - В эмиграции, в Америке вы встречали русских людей, продолжавших там свои духовные поиски?

А.Р.: - Безусловно. Собственно говоря, я'уехал как искатель в 73 году и первые десять лет я прежде всего искал таких людей, в том числе и русских.

В: - Многие, наверное, именно для того и уехали.

А.Р.: - Да, я полагаю.

В: - И вот какова сейчас судьба таких искателей в Америке?

А.Р.: - Я не знаю, кто сейчас продолжает свои поиски в Америке, и я не представляю как поиски такого рода можно вести в Америке. Америка - это вокзал или аэропорт, откуда можно вылететь в Сеул, в Дели, в Мадрас и Париж. Это страна, где каждый мечтает о своем Мадрасе или Париже. Там, как на вокзале, можно встретить разных людей. Какое-то время для меня эти встречи много значили. Но потом меня потянуло в свой Мадрас.