Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

В целом, советскую пропагандистскую кампанию осени 1939 г. можно признать успешной. Ее положительно восприняла армия, гражданское население СССР и население Западной Украины и Западной Белоруссии.

Несмотря на отсутствие опыта у советских органов спецпропаганды, проводимые ими мероприятия соответствовали правилам ведения психологической войны, и в этой военной кампании они выиграли борьбу за психологию народных масс. Тем не менее, советские органы пропаганды пришли к успеху далеко не сразу. В сложнейших предвоенных и военных условиях было совершено достаточно ошибок. Итоги «зимней войны» наглядно продемонстрировали не только недостатки армии (неквалифицированное командование, плохую работу техники в условиях очень холодной зимы и т. д.), но и недостатки пропаганды. Во-первых, практически отсутствовал опыт работы с войсками противника. В «освободительном походе» осени 1939 г. разгромленные армией Вермахта деморализованные польские войска оказались чересчур легкой мишенью, что не подготовило советские органы спецпропаганды к «духу Зимней войны», которым были охвачены финские военнослужащие. Советские информационнопропагандистские материалы отличались декларативностью призывов, схематизмом, ориентированностью в основном на классовое сознание военнослужащих противника. Не принималась во внимание необходимость учитывать реальные настроения солдат противника, особенности их психологии, конкретность аргументов, с которыми необходимо обращаться к представителям разных общественных групп. Во-вторых, ошибочность пропагандистских установок сказалась на боеспособности РККА, бойцы которой не ожидали упорного сопротивления «братьев по классу» и т. д. На практике приходило понимание, что и этот способ ведения войны, войны психологической, подлежит модернизации; эффективность пропаганды определяется, в том числе, и ее умением быстро перестроиться и приспособиться к конкретной обстановке, скорректировать установки, лозунги и формы работы.

А. Г. Цымбал

Положение православной церкви в Западной Белоруссии в 1939–1941 годах

Начало Второй мировой войны привело к значительным изменениям в положении Православной Церкви на территориях, которые ранее входили в состав Польского государства. 1 сентября 1939 г. митрополит Дионисий Валединский обратился к верующим Православной Церкви в Польше с призывом к защите Отечества. В своем обращении глава Церкви в Польше приводил примеры гетмана Константина Острожского и воеводы Адама Киселя как православных защитников и патриотов Речи Посполитой [498]. Однако противостоять немецким войскам, а с 17 сентября и Красной армии, Польша была не в силах.

В результате раздела Польши между Германией и СССР Западная Белоруссия и Западная Украина были заняты советскими войсками. Автокефальная Православная Церковь в Польше, возглавляемая митрополитом Дионисием Валединским, потеряла Волынскую, Полесскую, Гродненскую и Виленскую епархии. Актуальным стал вопрос о церковном организационном устройстве и управлении в западном регионе Белоруссии, на который еще распространялась юрисдикция Польской Автокефальной Православной Церкви (ПАПЦ).

С установлением советского режима в западных областях Белоруссии в сентябре 1939 г. религиозная жизнь претерпела существенные изменения. На нее наложили отпечаток как политика государства в целом, так и отношение советской власти к религии и Православной Церкви в частности.

Происходящие перемены в экономической, политической, культурной сферах были бурными: формирование и укрепление новых органов власти, национализация промышленности, конфискация помещичьих, церковных земель, начало коллективизации.

Согласно данным польского статистического ежегодника, в 1939 г. на территории восточных воеводств проживало: 4734,9 тыс. человек римско-католического вероисповедания (36,4 %), 3273,3 тыс. греко-католиков (25,1 %), 3514,7 тыс православных (26,9 %), 105,5 тыс. евангелистов, 87,9 тыс. человек исповедующих другие религии христианского толка (0.7 %), 1269,1 тыс. исповедующих иудаизм (9,7 %), 17,9 тыс. исповедующих другие религии или атеистов (0.1 %) [499].

Большевики застали в Западной Белоруссии религиозную жизнь хорошо организованной. В отличие от восточных областей, где были закрыты все церкви, не существовало ни одной епархии и не было ни одного епископа, в западных областях в 1940 г. насчитывалось 542 церкви и 606 священников [500]. Православные архиепископы — виленский Феодосий Федосьев и пинский Александр Иноземцев — остались на своих местах. Спешно выехали за границу до прихода советских войск епископ гродненский Савва Советов и викарный епископ Виленской епархии Матвей Семашко [501]. Перед своим отъездом епископ Савва поручил управление Гродненской епархией местной консистории, которую возглавил протоиерей Георгий Боришкевич, настоятель гродненского кафедрального собора. Сам же епископ, используя югославский паспорт, выехал сначала в Берлин, затем в Румынию, а в 1940 г., после короткого пребывания в Константинополе и Белграде, отправился в эмиграцию в США [502].

После передачи Виленщины Литве из Ковно вернулся в Вильно депортированный в 1923 г. из Польши митрополит Елевферий Богоявленский. Он возглавил руководство Литовско-Виленской епархии. Архиепископ Феодосий признал ошибочным свое вхождение в состав Польской Автокефальной Православной Церкви, покаялся и попросил принять его обратно в Русскую Православную Церковь (РПЦ). Решением Московского Патриархата от 20 декабря 1939 г. он был принят в РПЦ и был направлен в юрисдикцию митрополита Елевферия [503]. После смерти митрополита в декабре на его место был назначен митрополит Сергий (Вознесенский) с титулом митрополита Литовского и Виленского и всей Прибалтики.

На присоединенных территориях Русская Православная Церковь стремилась подчинить себе приходы, входившие ранее в Польскую Автокефальную Православную Церковь. В Жировичском монастыре находился на покое архиепископ Пантелеймон Рожновский, не признававший образованной в 1924 г ПАПЦ, юрисдикция которой распространялась на Западную Белоруссию. Архиепископ Пантелеймон, узнав об отъезде епископа Саввы, сообщил духовенству Гродненской епархии о том, что он принимает на себя управление епархией. Гродненская консистория ожидала прибытия на гродненскую кафедру епископа Острожского Симона Ивановского, но тот отказался от поездки в Гродно. После этого консистория и духовенство Гродненской епархии подчинилось архиепископу Пантелеймону. В начале октября 1939 г. он написал в Московскую Патриархию письмо, в котором он просил присоединить его к РПЦ и назначить епископом Пинско-Новогрудским [504]. Митрополит Сергий ответил письмом от 22 декабря 1939 г. следующее: «Митрополит Елевферий пишет мне, что Вы не получили ни моего письма, ни указа от 17 октября за № 613. Мы Вас утвердили епископом Пинско-Новогрудским с присвоением Вам ношения на клобуке бриллиантового креста, а также звания экзарха Патриархии в виду поручения Вам принять в общение с Патриархией и в свое ведение всех тех областей вновь присоединенных территорий, кто пожелает от автокефалии войти в сношение с Патриархией». Заканчивалось письмо предложением прибыть в Московскую Патриархию.

Вскоре после присоединения Западной Белоруссии советское правительство отдало Вильно Литовской республике. Вследствие такого положения Виленская епархия лишилась своего епархиального центра, который остался за границей. Митрополит Сергий указом от 24 июня 1940 г. утвердил Пантелеймона архиепископом Гродненским и Вилейским. Таким образом, архиепископ Пантелеймон объединил две епархии Западной Белоруссии в одну, исключая г. Вильно.