Распутин. Выстрелы из прошлого

И ведь не установить уже, кто был тем «начальником»… Но, несомненно, все было обставлено так, чтобы запустить очередную злую сплетню: Гришка совсем распоясался, великую княжну по кабакам таскает – да и княжна хороша, до чего докатилась… Этакий выстрел дуплетом по двум мишеням.

А там и фальшивый «дневник Распутина» появился – причем, по мнению современных исследователей, восстановленный не дешевым газетчиком с улицы, а кем-то, кто и высокопоставленных персон знает, и подлинные «записочки» Распутина в руках держал, и о разговорах, что велись в высшем свете и в окружении «старца», осведомлен. Клочочки правды искусно перемешаны с самыми дурными вымыслами: из «дневника» следует, что Распутин – германский агент, а царица передает сведения германскому генеральному штабу…

Чего только не выдумывали! На полном серьезе уверяли, будто Распутин выступает против призыва на службу запасных, «ратников 2-го разряда», чтобы… отмазать от фронта сына, который в числе этих ратников подлежит призыву.

Очередное идиотство, конечно. Зачем Распутину идти столь громоздким путем? Не проще ли попросту походатайствовать перед влиятельными знакомыми, чтобы сына пристроили в безопасное место?

Он так и поступил, кстати. Устроил сына в санитарный поезд. Можно, конечно, бросить в него камень – а можно и вспомнить, что точно таким же образом закосил от фронта поэт Блок. При том, что не менее талантливый поэт Николай Гумилев не по санитарным поездам прятался, а воевал в кавалерии…

Слухи, сплетни, фальшивые дневники и фальшивые «свидетельства очевидцев», разнообразные карикатуры, газетные статьи, да вдобавок истерические вопли с думской трибуны и напечатанные без малейшего цензурного изъятия речи депутатов (они цензуре не подлежали). Это была волна, настоящий девятый вал, цунами. В сознании многомиллионных масс прочно угнездилась фигура монстра, чудовища, демона, супостата, виновного во всех неудачах, поражениях, невзгодах и нехватках, якобы единолично правившего Россией…

В Петербурге появился загадочный «черный автомобиль» – несколько ночей подряд он носился по Марсову полю, через Дворцовый мост, из него стреляли в прохожих, и были раненые.

Он действительно был, этот автомобиль. И тут же распустили слухи, что это Распутин окаянствует, ради каких-то своих злых целей сея смуту и панику… И поди разберись теперь, кто придумал новый фокус и претворил его в жизнь…

Во второй половине 1916 года появляется нечто новое – регулярно возникают слухи, что Распутина убили – в кабаке, в пьяном дебоше… Пробные шары? Очень похоже…

Распутин (уже никаких двойников, сплетен, выдумок!) бросается в кутежи. На его квартиру, на Гороховую, то и дело заявляются развеселые компании, где великосветские дамы вперемешку с проститутками: гитары, гармошки, пляски, песни…

Распутина спрашивают, почему он вдруг стал так кутить (значит, раньше это для него было нетипично?!) Он отвечает примечательно:

– Скучно. Затравили. Чую беду…

А он ведь и в самом деле умел чуять! И Столыпин, напоминаю, чуял, и эрцгерцог Франц-Фердинанд, а ведь они не обладали и десятой долей загадочного знания Григория Ефимовича. Человеку свойственно чуять притаившуюся поблизости смерть – тому есть масса достоверных свидетельств со всех концов света.

Распутин бросается к заведующему дворцовой охраной генералу Спиридовичу. И всерьез просит усилить его охрану. Он в таком состоянии, что Спиридович видит: это не пустые страхи, «старец» и в самом деле напуган. Но генерал ничем помочь не может: его команда охраняет только царя с семьей и вдовствующую императрицу. Даже великих князей бережет Петербургское охранное.

А впрочем, зная последующие события, понимаешь: не спасла бы никакая усиленная охрана, потому что Распутин сам, своими ногами, по своему желанию отправился туда, где его убили.

И вот наступает декабрь шестнадцатого…

Полное впечатление, что события рванули вперед, как пришпоренный конь!

Княгиня Васильчикова прислала царице резкое письмо с нападками на Распутина. Ей посоветовали отправиться в свое новгородское имение.

С письмом к царю обращается член Государственного совета, обер-егермейстер И. П. Балашев, внук министра полиции при Александре I. Этот советует отстранить от влияния на государственные дела не только Распутина, но и царицу.

Потом заявляется к царице ее сестра, великая княгиня Елизавета Федоровна, всячески поносит Распутина, причем дело заходит настолько далеко, что, уходя, Елизавета говорит сестре: «Вспомни судьбу Людовика XVI и Марии-Антуанетты». Согласитесь, это серьезно…

Четвертого царь с наследником уезжают в Ставку. Прощаясь, Николай хочет, чтобы Распутин перекрестил его, но тот отвечает «странной», по мнению свидетелей, фразой:

– Нет, сегодня ты меня благослови…

Больше Распутина царь живым не видел…

Главноуполномоченный Красного Креста, престарелый генерал Кауфман-Туркестанский, уже в Ставке, «взял на себя смелость доложить государю о пагубном влиянии Распутина».

В Петрограде – бузит «общественность»!

С 9-го по 11-е съезды земских и городских союзов пытаются провести собрания. Полиция им препятствует, но они все же принимают резолюции – требуют создания «нового правительства, ответственного перед народным представительством».

Вслед за ними похожую резолюцию оглашают представители военно-промышленных комитетов, московского биржевого комитета, хлебной биржи, кооперативов. Тут уже не «нового правительства» требуют, а принародно объявляют: «Отечество в опасности!» И далее: «Опираясь на организующий народ, Государственная Дума должна неуклонно довести начатое дело борьбы с нынешним политическим режимом до конца. Ни компромиссов, ни уступок. Пусть знает армия, что вся страна готова сплотиться для того, чтобы вывести Россию из переживаемого ею гибельного кризиса».

Откровенно взбунтовалось даже дворянство. На съезде делегатов от дворянских собраний заменен прежний председатель, и принята резолюция, где, в частности, говорится: «Необходимо решительно устранить влияние темных сил на дела государственные, создать правительство сильное, русское по мысли и чувству, пользующееся народным доверием и способное к совместной работе с законодательными учреждениями».

13-15 декабря. Депутаты Государственной Думы резко нападают на правительство.

14-е. Царица пишет мужу в Ставку, требуя распустить Думу, сослать в Сибирь не только думских главарей – Милюкова, Гучкова, князя Львова – но и военного министра Поливанова. По отношению к происходящему она уже употребляет термин «внутренняя война». И это не столь уж преувеличено: как стало впоследствии известно, в кабинете одного из правых журналистов собралась группа офицеров гвардейских полков и всерьез обсуждает, как убить императрицу. По Петербургу ползут слухи, что вот-вот убьют и Распутина, и Вырубову, и царицу… Обстановка накалена настолько, что 15-го императрица – факт небывалый, – не нашла времени принять Распутина…

События несутся на полном галопе. Первая половина декабря – дни, накаленные до предела. Явственно зреют потрясения.

Так в чем же, собственно, дело?

Почему всем этим горлопанам – сановным, титулованным – так не нравится «нынешнее правительство»? И что это за правительство, кстати? Чем оно занимается, чего хочет от жизни, что готовит России?

Ответ – интереснейший!

Дело вовсе не в Распутине, отнюдь. Он играет некоторую роль в событиях, но далеко не главную…

Оказывается, эта «внутренняя война» затеяна для того, чтобы противодействовать новому курсу, взятому российским кораблем. Этот новый курс, значительно отличающийся от прежнего, был взят во второй половине 1916 года. Вот против него-то и выступают великие князья и просто князья, дворянские представители, думские политики, военные и штатские…

А за их спинами явственно маячат иностранные фигуры родом из прекрасной Франции и туманного Альбиона…