Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Коммерциализация Китая не ограничивалась рамками одного государства. Интенсивная торговля с использованием караванных путей велась с зарубежными странами, возрос и объем внешней торговли с использованием морских путей: корабли с китайскими товарами бороздили Индийский океан и доходили до Японии. Космополитическая, транснациональная система, ранее сосредоточенная вокруг крупных городов Среднего Востока, сконцентрировалась теперь вокруг нового центра оживленного товарного обмена и достигала отдаленных уголков Западной Европы и других ранее недоступных мест, примером которых может служить Япония [12].

Историки, занимающиеся средневековьем, давно признали роль роста городов после 1000 г. и торговли пряностями, которая связала европейских потребителей с поставщиками в далекой Индии. Они, однако, еще не свыклись с мыслью, что это лишь часть более широкого процесса распространения и интенсификации транснациональной системы, которая уже распространилась почти на всю Евразию и большую часть Африки. Кроме того, ни европейские, ни мусульманские историки не осознали того, что расцвет средневековой европейской цивилизации после 1000 г. связан с перемещением мирового центра транснациональной цивилизации со Среднего Востока в Китай. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, что европейские историки, занимающиеся средневековьем, сосредоточили свои усилия на изучении истории Англии и Франции, подсознательно перенося на историю всего человечества ситуацию конца XIX в., когда Великобритания и Франция действительно владели почти всем миром. Признать в этих условиях главенствующую роль Китая было действительно сложно, несмотря на свидетельства Марко Поло.

Следующая важная глава становления современной мировой системы изучена лучше. Известный своими трудами в этой области Иммануил Валлерштайн считал, что эта эпоха началась около 1500 г. с великих географических открытий и развития капитализма. Великие открытия действительно изменили картину всемирной торговли и культурных связей — Америка и бесчисленные океанские острова были включены в развивающуюся всемирную систему. За удивительно короткий срок в несколько десятилетий центр инноваций переместился из Китая на Атлантическое побережье Европы. И до 1500 г. капиталисты пользовались удивительной самостоятельностью во многих городах-государствах Италии и Северной Европы, а когда политическая система городов-государств пришла в упадок, некоторые пришедшие ей на смену монархии и молодые национальные государства Европы продолжали предоставлять коммерсантам почти неограниченную свободу расширения коммерческой деятельности, в то время как в Китае и в большинстве стран мусульманского мира преобладали режимы, отрицательно относившиеся к накоплению частного капитала. Стараясь снискать у подданных репутацию добрых правителей, азиатские монархи жестко ограничивали крупное предпринимательство драконовскими налогами и регулированием цен в интересах потребителей. Таким образом, крупное предпринимательство, а позднее горнодобывающая промышленность и крупномасштабное сельскохозяйственное производство сосредоточивались в Европе. Как следствие, начался период подъема западной цивилизации, приведший к ее мировой гегемонии.

Научные исследования, посвященные Китаю и попыткам выяснить, почему династия Мин прекратила морские экспедиции после 1430 г., весьма незначительны в сравнении с изобилием научных трудов, посвященных освоению европейцами новых стран, открытых мореплавателями. Сравнительный анализ динамики развития Китая и Европы до и после переломного периода с 1450-го по 1500 г. ставит накануне XXI в. перед современными историками интересный вопрос: не обратится ли вскоре в свою противоположность процесс замещения Дальнего Востока Дальним Западом, произошедший в XVI в.?

Следует заметить, однако, что расцвет Китая после 1000 г. так же опирался на цивилизацию Среднего Востока, как и успех Европы на мировой арене после 1500 г. основывался на заимствованиях из китайской цивилизации. И если японское экономическое чудо после Второй мировой войны окажется прелюдией к дальнейшему расцвету стран Азиатско-Тихоокеанского региона, то этот расцвет, очевидно, будет опираться на заимствования из европейской (и американской) цивилизации. Эта схема представляется одним из наиболее четко обозначенных клише в мировой истории. Кроме того, она и наиболее реалистична, поскольку ни один народ не может догнать и перегнать весь остальной мир, не воспользовавшись самыми передовыми мировыми достижениями, а те, по определению, концентрируются в мировых центрах процветания и могущества, где бы они не находились. Таким образом, любому перемещению географического центра мировой гегемонии должно предшествовать заимствование из ранее сложившихся центров.

Такого рода флуктуации мировой истории, сопровождающиеся смещением центров цивилизации, охватывающих великое множество народов и культур, и кажутся мне сейчас тем аспектом всемирной истории, который я не учел в полной мере при написании «Восхождения Запада». Даже описывая историю столетий, следовавших за 1500 г., я исходил из концепции отдельных цивилизаций; я предполагал, что только после 1850 г. автономность отдельных цивилизаций Азии нарушилась и положила начало глобальной космополитической системе. Но дело в том, что автономность отдельных цивилизаций подвергалась разрушению и задолго до 1850 г., задолго до XV в. и даже до X в. Сейчас я считаю, что процесс разрушения автономности отдельных цивилизаций наблюдался уже в самом начале истории цивилизаций как таковой и он должен быть отражен параллельно с историей отдельных цивилизаций и их взаимодействия.

Трудно сказать с определенностью, каким образом следует объединить в историческом описании эти два аспекта прошлого. Только в конкретных работах можно выработать оптимальный подход, и разработка такого комбинированного подхода должна стать приоритетной задачей серьезных историков. Культурный плюрализм и дифференциация — доминирующие черты истории человечества, но за ними всегда просматривается общность. Эта общность выразилась в становлении такой всемирной системы, которая вышла за пределы политических и культурных границ, поскольку именно такая система и была нужна человечеству. Иными словами, человечеству требовались редкие и ценные товары, которые нельзя было получить на месте, а со временем появились и перспективы обогащения, которые предлагала система рыночного обмена, вознаграждая труды тех, кто эффективно действовал в ее рамках. Со временем, по мере того, как все больше людей связывало свою деятельность с рыночным обменом, и всемирная система выросла из зачаточного маргинального состояния до той мощной централизованной структуры, которая свойственна нашему времени. Этот взаимный обмен и взаимная зависимость прекрасно уживаются с культурным разнообразием и, по крайней мере в наше время, с политическим плюрализмом и конкуренцией. Все эти разнообразные аспекты вместе и составляют настоящую всемирную историю.

И наконец, есть еще один аспект человеческой деятельности, заслуживающий внимания историков. Это наше взаимодействие и столкновение с другими видами, составляющими экосистему Земли. Сельское хозяйство — одна из глав этой повести. Другую можно посвятить вспышкам различных болезней. В свете новых научных знаний и средств борьбы с болезнями, которые эти знания нам дают, эту проблему можно представить по-новому. Эпидемии отрицательно сказались на развитии всемирной системы торгового обмена в течение первых столетий христианской эпохи, а затем вторая, менее продолжительная, вспышка эпидемий произошла в XIV в., когда «черная смерть» свирепствовала в Китае, на Среднем Востоке и в Европе. Важно отметить, что эпидемии разрушали культуру и препятствовали независимому развитию народов. Беда, постигшая коренное население Америки после 1492 г., когда туда были занесены европейские и африканские болезни, — один из драматических примеров, но не единственный [13]. Распространение культурных растений, домашних животных, а также паразитов — другая сторона экологической истории, о которой историки еще плохо информированы [14]. Этот аспект экосистемы, подобно эпидемиям, также определенно оказал влияние на экономическую и политическую историю — из-за него одни народы процветали, а другие приходили в упадок.