Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

В этих двух документах две тенденции в крестьянском движении представлены наиболее ярко. Тенденция первая — борьба за социалистическую революцию и вторая — типично мелкобуржуазная, болтающаяся между революцией и контр-революцией.

Однако, несмотря на весь этот идейный разброд, — который, по нашему мнению, проистекал оттого, что партизанское движение еще не окрепло и не было еще достаточно сильного руководящего центра, способного охватить восстание, в значительной степени находившееся во власти стихии, — дело наше с каждым днем все более укреплялось. 14 января мы получили информацию от товарищей Иванова и других из Цемухинского района о том, что они успешно ведут формирование партизанских отрядов с целью возможно скорее двинуться к нам на поддержку. Из Никольского уезда к нам приехали через тайгу крестьяне с просьбой выслать руководителей для организации там восстания; из Сучанских каменноугольных копей и с железной дороги стали партиями прибывать рабочие и — что отраднее всего — многие из них со своими винтовками и патронами, что облегчало нам снабжение оружием остальных товарищей. Тов. Мартынов со свойственными ему энергией и добросовестностью ночи и дни просиживал за перепиской с своими друзьями-шахтерами, призывая их бросать работу и итти в отряды. В результате у нас образовалось довольно сильное и спаянное пролетарское ядро, опираясь на которое легко можно было преодолевать недисциплинированность и разброд в партизанских отрядах. Сучанские шахтеры, сыгравшие потом в движении наиболее славную роль, в этот период облегчили нам также подбор командиров, большинство командных должностей скоро были заняты ими, и этим как бы закреплялось пролетарское руководство партизанской борьбой. Многие из этих командиров, — как Сергеев, Шурыгин, Гусев и другие, — могли показать пример не одному профессиональному вояке из белых офицеров. Только с этого времени начинает складываться прочная партизанская организация в нашем районе.

Впрочем не все шло гладко. В конце января мы получили сведения, что в Никольско-уссурийском уезде в дер. Варваровке арестована крестьянами группа наших агитаторов во главе с Корнеем Гурзо, которые были «заподозрены» в большевизме. Любопытное дело: крестьяне начинают готовиться к восстанию, просят у нас руководителей, а когда мы высылаем 17 человек своих партизан, их арестовывают и намереваются выдать «властям», т. е. отдать на съедение озверевшей белогвардейщине. Немедленно мы послали крестьянам Варваровки ультимативное требование освободить наших товарищей. Мы им объясняли, что восстание на Сучане есть как раз большевистское восстание и что, если они не освободят партизан, мы примем такие меры, от которых им не поздоровится. В результате наши товарищи были освобождены. После оказалось, что кулацкая в значительной своей части деревня Варваровка, затем староверская деревня Виноградова и еще две-три объявили «двум борющимся сторонам», т. е. нам и белым, что они отказываются от поддержки кого бы то ни было в «братоубийственной борьбе» и объявляют себя «нейтральной стороной», а для того, чтобы этот нейтралитет не был нарушен ни одной из сторон, они просили «союзное командование» взять их под свою защиту. Это был тот самый «нейтралитет», которым кулак наивно пытался прикрыть свою контрреволюционность и в силу которого, как это вообще часто бывало в истории гражданских войн, «нейтральным» достаточно доставалось от обеих сторон.

Зато из Цемухинского района мы получали все более и более отрадные сведения: организация партизанских отрядов проходила там успешно и при всеобщем сочувствии крестьянства.

Мы начали готовиться к наступлению на ген. Смирнова, который в это время так растерялся при виде разворачивающейся картины восстания, что не выходил никуда из Казанки, каждую минуту ожидая набега партизан. К тому же в его отряде стало «неспокойно». Карательный отряд, как и вся «армия» Колчака, в то время представлял сброд самых различных элементов как социальных, так и национальных. Тут на-ряду с родовитым офицером-дворянином можно было встретить и хунхуза-китайца, и босяка, и гимназиста, и студента, и т. д. Хунхузы составляли значительную часть отряда Смирнова — около половины. Вся эта банда довольно высоко оплачивалась, чем только и поддерживался ее «боевой дух». Наемная система армии порождала своеобразный «демократизм» у защитников «национального дела», который характеризовался тем, что при военных операциях последнее слово сплошь и рядом оставалось за хунхузами: достаточно было задержать выплату им жалованья, как хунхузы устраивали «забастовку» и отказывались подчиняться приказу командира. Однажды был такой случай. Смирнов со своим карательным отрядом, направляясь из Казанки во Фроловку, должен был перейти реку Сицу, на которой провалился лед от тяжести батареи, и орудия пришлось вытаскивать людям на себе. Китайцы-хунхузы, не получившие своевременно жалованья, отказались от этой работы, заявляя, что они не будут больше подчиняться офицерам, если генерал не выплатит немедленно денег. Смирнову пришлось выполнить требование «забастовщиков», после чего орудия были вытащены из реки и отряд смог продолжать свой путь. Не бо́льшая в отряде, белогвардейцев была в то время и «идеологическая спайка». Меньшинство, т. е. офицерский элемент и «золотая молодежь», жило бешеной ненавистью к большевикам и все свои упования строило на том, что диктатура Колчака, «сильная власть», сможет организовать в достаточной степени сильное контр-революционное движение, чтобы реставрировать царский режим. За ними боязливо плелись либеральная буржуазия и интеллигенция, тая мысль внести «соответствующие коррективы» в тот общественно-политический строй, который должен возникнуть взамен колчаковской диктатуры после победы над советской властью. Силу всему этому реакционному движению придавали пассивность, колебания крестьянства и контр-революционность его верхушечной части. Любопытно между прочим, как понимали свою высокую миссию хунхузы. На вопрос крестьян, чего они добиваются, за что воюют, эти «бравые солдаты» на ломаном русском языке отвечали: «борсука ломайла учредилка, наша хочу починяй учредилка». В карательные отряды белогвардейское правительство старалось посылать прежде всего этот сброд «починщиков учредилки»; поэтому немудрено, что ген. Смирнов потерял спокойствие и твердость духа, когда партизаны стали организационно и численно расти, завоевывая с каждым днем все больше и больше сочувствие среди рабочих и крестьянства.

ГЛАВА III.

От обороны к наступлению. — Бой под д. Гордеевкой. — Бой под д. Веприно. — Казнь 9 крестьян. — Приезд американской комиссии в штаб отрядов.

Обстановка позволила нам перейти от обороны к наступлению. По соглашению с партизанским отрядом Цемухинского района было решено объединить все наши силы и выбить Смирнова из Казанки. Для этой цели все партизанские силы двух районов были стянуты в селение Гордеевку, и 16 января предполагалось начать наступление. За сутки до назначенного срока на сборный пункт прибыли цемухинцы во главе с тт. Ивановым, Слинкиным, Жук и другими, с которыми мы теперь только впервые встретились, а потом спаялись в одну семью, неразлучную на протяжении всего периода тяжелой работы. Тут впрочем уместно будет сказать об ошибке, которую допустили при организации партизанского отряда названные товарищи. Они настолько были захвачены революционным энтузиазмом, что, опираясь на широкую популярность среди крестьян лозунгов восстания, приняли такое настроение деревни за фактор, объединяющий поголовно  в с е х  к р е с т ь я н  в одну сплошную революционную массу, где якобы сглажены под влиянием этого настроения все социальные противоречия и где живет только одна мысль — борьба против реакции и за восстановление советов. Поэтому Иванов, Слинкин и Жук объявили «всеобщую мобилизацию» в своем районе и таким путем влили в партизанскую массу чуждые делу кулацкие и идущие за ними элементы; кулаки, боясь репрессий со стороны партизан, конечно не могли сопротивляться этой мобилизации. Такой шаг имел двоякий и в обоих случаях отрицательный результат: 1) был нарушен добровольческий характер создания партизанских отрядов, опираясь на который только и можно было создать достаточно сильную организацию того периода, и 2) в наши ряды пришел наш враг, старавшийся всяческими средствами породить сомнение, неверие в свои силы, внести идейный разброд в среду повстанцев. Ошибка товарищей цемухинцев сказалась при первом же случае.