Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

Прибывший ольгинский отряд расположился в селе Новицком. В его задачу входило противодействовать карательному отряду ген. Смирнова, если бы последний вновь попытался взять Казанку. Ольгинцы сразу же признали командование над собою сучанских руководителей и действовали с нами совместно.

ГЛАВА V.

Второй съезд партизанских руководителей. — Выборы и организация Ревштаба. — Разногласия с Дальневосточным комитетом РКП(б). — Лозунги восстания.

Съезд партизанских руководителей был назначен в конце февраля в с. Фроловке. Но перед его созывом мы вновь решили добиваться связи с партийной организацией Владивостока, чтобы получить от нее руководство. С этой целью было решено послать ответственного товарища, который подробно информировал бы комитет и договорился бы о всех деталях руководства. За неделю до съезда во Владивосток отправился т. Иванов, который ближе других был связан с партийной «эмиграцией» — бежавшими сюда из разных городов Дальнего Востока товарищами, надеявшимися, что в чужом городе они получат большую возможность спасти себя от белогвардейской расправы и вести революционную работу. Поездка Иванова оказалась не безрезультатной: связаться ему удалось, но зато мы должны были пережить новое огорчение, теперь уже с другого конца. Он привез примерно такую директиву из Владивостока: 1) Дальневосточный областной комитет РКП(б) считает, что после тяжелого поражения пролетариата летом 1918 г., в период выступления чехо-словаков и внутренней контр-революции, сложилась такая обстановка, при которой рассчитывать на новое выступление трудящихся масс с оружием в руках на борьбу за советы невозможно — до тех пор, пока не пройдет вполне закономерная и неизбежная в таких случаях полоса разброда, уныния и пассивности. 2) Крестьянское восстание на Сучане носит характер стихии, способной на скорое охлаждение и ликвидацию, и после первых поражений не будет в состоянии оказывать сопротивления белым; поэтому всерьез принимать его во внимание при определении революционной ситуации нельзя. 3) При всех неблагоприятных обстоятельствах для партизанского движения, как-то: отсутствие продовольствия, патронов и прочего, — время года (зима) может создать такие трудности, преодолеть которые руководители будут не в состоянии, и движение само по себе сойдет на-нет. На основании всех этих соображений нам предлагалось взять решительный курс на «организованную ликвидацию» восстания, стараясь этим избежать стихийного краха, после которого могут возникнуть необычайные трудности.

Позиция партийной организации произвела на нас ошеломляющее впечатление. В самом деле: восстание к тому времени захватило большинство районов области, мы одержали над белыми ряд побед, партизаны в боях проявили столько стойкости, организованности; дисциплина в отрядах стала значительно укрепляться; крестьяне везут нам хлеб, дают лошадей для комплектования конных разведывательских команд при отрядах; размах движения принял такие размеры, что мы стали уже перед вопросом организации власти. И при всем этом мы получаем от партийного комитета, на который были устремлены все наши надежды, директиву «взять решительный курс на организованную ликвидацию восстания». Напрасны были наши протесты против такого решения, напрасно мы доказывали, что активность революционных масс, о которой комитет заботится в своей резолюции, партизанское движение как раз собой и выражает, что «технические трудности» борьбы, о которых говорит письмо комитета, нами успешно преодолеваются и будут преодолеваться, что к тому же без этих трудностей не обходится и противная сторона — белые; что восстание партизан на Сучане есть движение не только чисто крестьянское, но и рабочее, так как в наши ряды влилось все сознательное, активное, что имеется среди шахтеров на Сучанских каменноугольных копях, на железной дороге и т. д. Через неделю к нам прибыл представитель от комитета из Владивостока т. Шишкин Володя (Володя Маленький), который долго и упорно пытался убедить нас в правильности позиции комитета, но кончил тем, что сам заявил о нашей правоте и об отказе от своей прежней позиции. Такая частичная победа все же не выводила нас из тяжелого состояния, и мы твердо решили защищаться, не сдавать своих позиций и не выполнять директивы комитета, а стараться убедить его в ложности его точки зрения. Как ни ценили мы авторитет партийного комитета, как ни нуждались в его руководстве, но интересы дела требовали в данном случае не итти по пути, на который толкала нас директива из Владивостока. К величайшему нашему удовлетворению, потом, когда вопрос был улажен и наша точка зрения была принята комитетом, мы узнали, что дело с первым письмом обстояло несколько иначе, чем сообщили нам тт. Иванов и Шишкин. Выяснилось, что т. Иванова ввела в заблуждение группа членов комитета и товарищей связанных с ней, называвшая себя «группой сибиряков» (они бежали от расправы из Сибири, главным образом из Иркутска, во Владивосток) и возглавлявшаяся тт. Резниковым, А. Н. Сафроновой и др. Эти товарищи, подменив собою партийный комитет, самостоятельно вели с нашими представителями обсуждение вопроса о партизанском движении и в результате написали нам письмо, содержавшее приведенную выше директиву. От их имени и приезжал Влад. Шишкин, который, видимо, тоже предполагал, что он выполняет волю комитета в целом. Когда позднее эта «группа сибиряков» на заседании комитета выступила со своей резолюцией по нашему вопросу, их точка зрения была провалена, и состоялось решение приветствовать восстание на Сучане, оказать ему поддержку и взять его под свое руководство. Мы здесь не намерены входить в суть инцидента с «сибиряками», — думаем, что те товарищи, которые будут писать историю Дальневосточной организации нашей партии, смогут наиболее правильно осветить этот вопрос. Нам хотелось бы только предупредить, что наше изложение этого вопроса ни в коем случае не должно пониматься так, что в поведении «группы сибиряков», в отношении их к восстанию, было что-нибудь выходящее за пределы искренности и добросовестности. Напротив, многие из них, как напр. т. Резников В., оставаясь во Владивостоке, не мало поработали на пользу партизанских отрядов, против которых они прежде так решительно выступали [1].

В результате постановления о поддержке партизанского движения при Областном комитете РКП(б) был создан военный отдел для снабжения нас обмундированием, патронами и прочим и для организации рабочих дружин, которые отправлялись на усиление отрядов. В военный отдел входили тт. Володя Маленький (Шишкин), Птицын (А. А. Воронин), Сибирцев Игорь, Зоя Секретарева (Зоя Большая) и др. Этот военный отдел через рабочий Красный Крест, — полулегальную организацию, в которой работали Зоя Маленькая (Станкова), Шумяцкая, Надя Батурина и др., — вскоре развернул прекрасную работу. Но о деятельности его — в следующей главе.

Необходимо подчеркнуть, что исправление линии «группы сибиряков» по отношению к партизанскому движению и установление правильного курса, который взял по этому вопросу партийный комитет, в значительной степени зависело от тт. Губельмана (дядя Володя), Кушнарева (Петра) и Раева (дядя Ваня), которые, благодаря своему авторитету и влиянию, смогли своевременно предотвратить опасность отрыва партии от революционного движения масс, от утери партией руководящей роли, к чему по существу вела точка зрения «сибиряков». Мало того, если бы восторжествовал взгляд «сибиряков» и партизанское движение предоставили самому себе, нам труднее было бы справиться с вырождением революционного партизанства на отдельных его участках в «батьковщину», т. е. в силу, противоположную тем лозунгам, за осуществление которых была начата борьба; партии тогда пришлось бы столкнуться с большими трудностями. Указанное же решение партии, обеспечившее своевременный ее контроль и руководство отрядами, придало партизанской организации характер строго революционного, принципиально выдержанного, организованного движения рабочих и крестьян за лозунги партии и советской власти. И в силу этого приморское партизанство за всю свою долгую и тяжелую историю не знало примеров сколько-нибудь значительного отклонения от выдержанной политической линии и могло сравнительно легко справляться с проявлениями беспринципной анархичности, сепаратизма и карьеризма отдельных командиров.