Предания старины глубокой

– Не волнуйся, мама, я жив и здоров. Я тоже хочу тебя видеть, но не могу оставить свой пост.

– Ты сегодня хоть обедал, ужинал?

– И обедал, и ужинал, – ответил Муслим, хотя он сегодня и не вспомнил о еде.

– Сынок, почему я звоню. Я тут прикорнула малость и увидела страшный сон и потому захотела услышать твой голос, предупредить тебя, чтобы ты был осторожен и берег себя.

– Расскажи, мать, что за сон. Как говорят: “Кто предупрежден, тот вооружен”.

– Если ты настаиваешь, сынок, хоть и не принято, расскажу. Я увидела во сне, как по главным улочкам Новолакского текли большие, грязные, черные селевые потоки. Текли медленно, бесшумно. А на площади в нижней части села было вырыто много свежих могил, и ты с закатанными рукавами возился там. Когда ты встал на краешек одной могилки, я вскрикнула и проснулась от своего крика.

– Мать, это не такой уж плохой сон. Правильно, эти могилы мы приготовили для бандитов, которые рвутся на нашу землю. А за меня, мать, не волнуйся. Иншаллах, приду к тебе живым и здоровым. Ты спи спокойно. Сегодня меня не жди, уже поздно.

– Разве я могу уснуть, когда ты там, как на раскаленных углях? Хоть бы ты был пастухом, как твой отец, я бы была за тебя спокойна. Зашумела рация. Вызывал дозорный:

– Наш канал прослушивается. Ни о чем не спрашивай, я тоже буду краток. Возле нашей границы скапливается много боевиков. Видимо готовятся к вторжению. Дальше сам знаешь, что делать. Я еще позвоню.

Муслим посмотрел на часы. Была полночь. Он вызвал водителя и решил объехать пограничные села: Тухчар, Гамиях, Шушия, Чапаевка. “Пятьдесят километров открытой границы, – злился Муслим, – федералы обещали закрыть ее, но до сих пор не закрыли, хоть бы сказали, что не могут. Дали бы нам добро, мы бы сами закрыли!” Он объехал пограничные села, блокпосты и вернулся в РОВД. Отправил секретную телеграмму министру МВД республики Адильгерею Магомедтагирову. Было уже четыре часа утра. Он решил связаться со своими подчиненными по рации, чтобы вызвать их на работу, обнаружил, что канал засорен арабской, турецкой музыкой, прерывающейся сквернословием. Он убедился, что самый для него необходимый, основной радиоканал захвачен Хаттабом и Басаевым. Он сумел связаться с несколькими милиционерами, и минут через 20 в РОВД собралось около тридцати человек. Муслим разъяснил им ситуацию и сказал:

– Скоро начнет светать. Днем они не посмеют сунуться. Значит, судьба нам наверное подарит еще один день для подготовки. К утру я пошлю человека в МВД, запрошу необходимую помощь. Зазвонил телефон. Звонил дозорный:

– Товарищ майор, мимо федеральных войск, что накануне дислоцировались возле Дучи, бесшумно прошла колонна вооруженных до зубов боевиков, направляющихся, судя по всему, в сторону селения Тухчар. Их около тысячи. Не успел Муслим сообщить новое донесение своим милиционерам, как позвонил еще один дозорный:

– Муслим Магомедович, со стороны Зандака, по огородам Чапаевки бесшумно прошли толпы боевиков в сторону Новолакского. Их очень много. Они разбились на две группы. Одни направляются к зданию Дома культуры, а другие в сторону РОВД. Эта группа Басаева и Хаттаба. Муслим быстро посмотрел в окно и увидел, как по трем улицам села в сторону центра идут толпы вооруженных боевиков. Он тут же вспомнил сон матери.

Их увидели уже все милиционеры, находящиеся в РОВД. В здании Дома культуры разместились бойцы Липецкого ОМОНа, их там около 25 человек. Муслим задался вопросом: “Видят ли они боевиков? Неужели они не поставили дежурных?” До Дома культуры от РОВД расстояние 80-100 метров. Боевики первыми подошли туда. Но их нельзя было подпускать к зданию администрации, к ФСБ, к отделению связи, к Сбербанку. Муслим тут же, позвонил начальнику связи Полине Халиловой. Та уже заметила бандитов и шла на работу. Муслим предупредил ее, что РОВД необходимо обеспечить бесперебойной связью и тут же послал к федералам милиционера на машине, чтобы сообщить о вторжении боевиков, так как по телефону уже было нельзя. Но машина его вернулась, она попала под обстрел. К шести часам утра сумели добраться до РОВД еще человек тридцать милиционеров и мужчины из близлежащих домов. Боевики пока не стреляли. Располагались в огородах, на чердаках близлежащих домов, рыли окопы, траншеи, хозяев выгоняли на улицу, из домов выносили одеяла, подушки и стелили в окопы и траншеи. Муслим быстро стал распределять своих милиционеров по позициям, в радиусе 25–30 метров вокруг зданий РОВД, администрации, отделения связи, Сбербанка, но предупредил всех, чтобы без его команды огонь не открывали.

– Не бойтесь, что их много, а нас так мало. Успех боя никогда не зависел от числа бойцов. Успех должен быть в наших головах и сердцах! – говорил он тоном убежденного командира. Вышедшие из его уст слова становились приказом.

Боевики не предполагали, что в здании РОВД есть в такую рань работники, они думали, что милиционеры не будут вмешиваться в бой и помогать омоновцам из Липецка, вся эта сумасшедшая орава окружила здание Дома культуры. Через некоторое время они стали кричать:

– Сдавайтесь! Сложите оружие! Вы окружены!

Боевики сначала не стреляли. Хаттаб и Басаев послали к омоновцам четырех парламентеров. Муслим первым открыл огонь и уничтожил их. Боевики три раза прокричали: “Аллаху Акбар!” и открыли огонь по Дому культуры. В это время с прилегающей к РОВД площадке кто-то стал стрелять по боевикам. Это оказались заместитель начальника РОВД майор Гусейн Якубов, начальник отдела майор Амир Амиров и милиционеры Абакар и Ахмед. Они шли утром на работу и, оказавшись отрезанными от РОВД боевиками, стали прорываться к своим. Муслим связался с ними по рации:

– Гусейн, Амир, что вы делаете!? Вы не видите сколько их? Прекратите стрельбу, но попытайтесь прорваться в здание РОВД.

– Товарищ майор, мы не можем к вам прорваться.

– Что хотите делайте, но подойдите ко мне живыми! Что я буду делать без вас? Через минуту заработают минометы, гранатометы, пулеметы боевиков. Потом считайте, что я вас потерял. Вы не ранены?

– Нет, командир, все целы, ответил Гусейн, хотя сам был ранен в ногу осколками гранаты.

– Мы сейчас организуем для вас огневую завесу, а вы бросайтесь к нам! – скомандовал Муслим.

– Есть, товарищ майор!

– Прозвучала канонада, и все четверо разом бросились к зданию РОВД. Чтобы обработать и перевязать ногу Гусейна, не было никаких медикаментов. Кто-то принес из соседнего дома двести граммов спирта и стали обрабатывать рану с торчащими в мышцах осколками гранаты.

– Теперь у меня ничего не болит, а осколки потом вытащим, – сказал после перевязки Гусейн и взялся за автомат. Липецкий ОМОН не мог связаться с РОВД ни по рации, ни по телефону, все каналы связи были перехвачены боевиками. Но омоновцам было необходимо скоординировать свои действия с РОВД.

Через огневую завесу прорвался в РОВД командир Липецкого ОМОНа Сергей Сковородин. Он рассказал, что их хирург Эдуард Белан, который, не зная ничего о боевиках, вышел на рассвете из здания, был схвачен боевиками и теперь находится у них в плену. В результате боя некоторые бойцы были ранены.

Договорились перебросить ОМОНовцев в здание РОВД. Муслим вывел своих снайперов, открыли массированный огонь и Сковородин скомандовал своим, чтобы те по одному прыгали в огород и оттуда ползком пробирались в здание милиции. Милиционеры открыли огонь в сторону мечети, где окопались боевики. У тех тоже заработали гранатометы, минометы и автоматы. Рации у боевиков были зарубежные, мощные, которые ловили все разговоры внутри и вне района. Федералы послали в помощь РОВД один танк и два БТРа, но их по дороге подбили и сожгли боевики еще на подступах к селу. Муслим связывался по рации со своими блокпостами, где тоже шли бои:

– Друзья мои, герои мои, прошу вас, без особой надобности не бросайтесь под пули бандитов, вы все мне нужны живыми!

Из Махачкалы прибыли подразделения МВД и ополченцы, но они не могли прорваться в центр села, где шли ожесточенные бои. Муслиму сообщили, что на телевышке идет бой. Там на шестерых милиционеров напала целая банда боевиков. Муслим просил ребят продержаться, пока он пришлет им помощь. Но послать туда кого-либо не представлялось возможным. Тут Муслим услышал по рации незнакомый голос: